Боец невидимого фронта - Андрей Ильин (2001)

— Я их на базаре загнал.

— Кому?

— Мужику одному.

— Какому?

— Я не помню!

— Придется вспомнить.

«Милиционеры» в масках вытащили нож, показали его Рваному, одним махом вспороли ткань и приставили острие к голому животу..

— Вы чего, вы чего… — негромко, испуганно затараторил Рваный. — Вы чего делаете-то?!

— Сейчас узнаешь.

Чиркнули поперек живота, подрезая кожу.

— Ну что, вспомнил?

— Да, да, вспомнил! Я их Сивому отдал! Сивому!..

Один из чистильщиков остался с Рваным. Остальные пошли в гости к Сивому.

— Как там?

— Все спокойно. Соседей справа нет. Слева — смотрят телевизор, так что ничего не услышат.

— Он дома?

— Дома.

— Один?

— Один.

К известному в городе уголовному авторитету Сивому зашли через балкон, потому что было уже темно, а его окна смотрели в кирпичную стену противоположного дома.

— Здорово, Сивый.

— А?! Кто это?! Кто?! — испуганно засуетился Сивый, прыгнул, сдернул висящую на спинке стула куртку. Выхватил нож.

— Ну, что, падлы!..

— Брось перо!

— А ты сам возьми, попробуй, — истерично заорал он, картинно перебрасывая нож с руки на руку.

Люди в масках не испугались, они даже не шелохнулись.

— Отдай перо.

Сивый замешкался. Такая реакция была ему незнакома. Обычно люди, и даже менты, пугались. А эти стоят как ни в чем не бывало.

Двое чистильщиков спокойно подошли к Сивому, и, когда он рванулся вперед, чтобы пырнуть кого-нибудь из них в живот, его руку перехватили и с хрустом заломили назад.

— Где мобильные телефоны, которые ты купил у Рваного?

— Какие мобильные телефоны? Я ничего… Один из чистильщиков сгреб со стола лампу, ухватился двумя руками, дернул, разорвал провод. Обрывок с вилкой сунул в розетку, два оголенных конца провода поднес к лицу Сивого.

— Вспомнил?

— Но я… — Провода на мгновенье ткнулись в кожу. Сивый дернулся, затрясся.

— Вспомнил?

Два провода встали прямо против глаз. Приблизились. Еще приблизились…

Что было страшно. Очень страшно…

— Вспомнил, да, вспомнил! Я их барыге одному загнал.

— Имя и адрес барыги? Быстро!..

Из квартиры Сивого набрали телефон Рваного. Набрали по-хитрому, используя заранее оговоренный код — два набора по два звонка через четыре секунды, пауза десять секунд и длинный, на пятнадцать гудков, звонок.

— У нас все в порядке. Можешь уходить.

Чистильщик, охранявший Рваного, ничего не ответил. Он подошел к стенке, вывалил из нее все, что там было, на пол, перевернул ящики столов, взломал корпус телевизора, раскидал постель, вспорол матрас и подушки, разорвал пару книг, рассыпал по кухне сахар и макароны.

Оставленный пейзаж должен был наводить на мысль, что в квартире что-то искали. Что в квартире что-то искали люди недалекие, потому что не столько искали, сколько ломали и курочили.

Теперь вывалить все из холодильника, раздавить пачку кефира и растоптать масло…

Вот так вроде ничего, убедительно.

Чистильщик зашел в туалет, где на унитазе сидел связанный, с заклеенным лейкопластырем ртом Рваный. Поднял его на ноги, доволок до комнаты, бросил на кучу разбросанных вещей и убил ударом кухонного ножа в сердце…

Теперь Рваный никому ничего рассказать не мог…

С барыгой управились быстрее всего. Барыге надели на голову полиэтиленовый мешок и стянули горловину. Мешок Облепил лицо, и барыга начал задыхаться. Мешок отпустили.

— Где мобильники?

— У меня их забрали. Ну честное слово, забрали!

— Кто?

— Сивый. Пришел, вернул деньги и забрал.

— Да? Тогда все хорошо. Тогда пиши: «Я не могу заплатить долги, я устал жить, мне все надоело. Не осуждайте меня…»

— Зачем писать?

— Затем, что, если ты не напишешь, мы на куски тебя изрежем!

— А если напишу?