Камни вместо сердец - Кристофер Сэнсом (2015)

Настоящего центра у деревни не было: вытянутые дома самой разной длины грудились в ней как попало, и между ними вились тропки. Перед невысокой квадратной и приземистой пекарней был выставлен стол с беконом и толстыми ломтями ветчины. Несколько солдат были заняты спором с теми пожилыми женщинами, которые встретили нас у деревни и теперь стояли за импровизированным прилавком. В самом центре перебранки оказался Угрюм. Из домов, тем временем, выходили новые селяне.

Одна из старых женщин размахивала полученной от Угрюма монетой с тем же отчаянием и яростью, которые я видел десять дней назад в Чипсайде.

– Это разве деньги? – кричала она. – Это не серебро! Стыдно вам, солдатам короля, обманывать бедных крестьян!

Угрюм успешно огрызался:

– Это одна из новых монет, бестолочь ты деревенская! Это тестон, шиллинг!

К нему шагнул суровый с виду старик.

– Не смей оскорблять мою жену, обезьян! – слегка оттолкнул он скандального лучника. Другой солдат тут же, шагнув вперед, толкнул старика:

– И ты не толкай Угрюма! Хоть он и обезьян, но наш обезьян!

Капрал Карсвелл поднял руки:

– Пошли, парни. Не нарывайтесь на неприятности, иначе нам придется весь день маршировать в джеках.

– Да что эти селюки понимают в монетах! – проговорил Угрюм с насмешкой. По собиравшейся толпе пробежал многозначительный ропот. Босоногие детишки с увлечением наблюдали за происходящим.

– Прошу вас успокоиться, – выкрикнул Карсвелл. – Спокойствие! Наш обезьян говорит правду, это действительно новые монеты нашего королевства!

Угрюм бросил на него красноречивый взгляд.

– Тогда платите старыми! – крикнул один молодой селянин.

Вперед шагнул юный стрелок Ллевеллин:

– Все старое мы истратили. Прошу тебя, добрая женщина, мы три дня ничего не ели, кроме хлеба и сыра!

Старуха-продавщица скрестила на груди руки:

– Это твоя забота, мой милый.

– Эту вот каргу бы, да выставить против французишек! – продолжал вопить Угрюм. – Только увидят ее, тут же разбегутся!

Вперед шагнула парочка селян постарше. В отчаянии посмотрев по сторонам, Карсвелл увидел меня и указал в мою сторону:

– Вот, смотрите, с нами едет джентльмен, адвокат. Он подтвердит наши слова.

Крестьяне уставились на меня злыми глазами. Чуть поколебавшись, я кивнул:

– Действительно, выпущена новая монета.

– И солдаты теперь возят с собой горбунов-адвокатов, чтобы дурить народ! – Ничто не могло успокоить старую женщину.

Селяне одобрительно забормотали.

Я шагнул вперед:

– Видите, на монетах голова короля.

– Это не серебро! – выкрикнула пожилая селянка прямо мне в лицо. – Я знаю серебро и на вид, и на ощупь!

– Оно смешано с медью. В Лондоне считают, что эта монета стоит восемь пенсов старыми деньгами.

– Девять пенсов! – с надеждой пытался поправить меня один из солдат.

– Восемь пенсов, – жестко повторил я.

Старуха покачала головой:

– Какая разница. Мне не нужна эта жестянка!

– Помолчи, Маргарет, – вмешался один из стариков. – Мы закололи свинью Мартина, чтобы получить это мясо, и теперь нам надо продать его.

Я достал свою мошну:

– Я заплачу вам старыми деньгами. А потом солдаты заплатят мне по восьми пенсов за новый тестон.

По сборищу деревенских жителей пробежал одобрительный ропот. В глазах старухи еще не угас огонек подозрительности, но она согласилась:

– Можете забрать все мясо за четыре шиллинга подлинным серебром. С учетом услышанных мной оскорблений я должна была бы потребовать пять шиллингов, но остановимся на четырех.