Не смей меня желать - Анна Квин (2020)

Его ответ такой искренний, что мне становится нехорошо. Мало кто серьезно предпочел бы смерть жизни, а он, похоже, сожалеет как раз из-за того, что вынужден жить. В горле комок, а новый телохранитель теперь пугает еще сильнее.

– Я не привыкла терпеть! Я привыкла избавляться от всего, что меня не устраивает!

– Зубки обломаешь, маленькая рыбка-пиранья, – говорит он и открывает передо мной дверь. Я дуюсь, но сажусь в дорогой кожаный салон, пахнущий новым автомобилем. Этот запах ни с чем не спутаешь.

До места проведения похорон я обиженно молчу. Хочется, чтобы мероприятие прошло спокойно. Прощание в маленькой церкви, невысказанные слова, тишина, а не вот эти вечные вопросы: «Ника, а что за мрачный красавчик таскается за тобой, не отходя ни на шаг?», «Ник, что за урод? Отец нанял такого, чтобы он тебя точно не трахнул?» – это Паша. Вот почему он такой грубый?

– Отец нанял его мне, потому что он воевал и убивал, – огрызаюсь я, сбрасывая с плеча руку, которую парень туда по-хозяйски водрузил минуту назад.

– Солдаты – расходное мясо на поле боя, – снисходительно замечает Паша, совершенно не стесняясь того, что мой охранник идет следом. – А тут… те, кто там не нужен. Никчемные неудачники.

– Папа работает с лучшими, смирись, Паша, – фыркаю я и спешу уйти. Нет, сама я могу, как угодно отзываться о Марке, но позволить оскорблять его другим, значит оскорблять меня, отца и честь семьи. А к чести семьи мы относимся очень трепетно. Поэтому с Пашей я больше не разговариваю, хотя понимаю, почему он истекает ядом. Его повернули от ворот моего дома. Те самые охранники без рода и племени. Не Марк, но такие же, как он, и поэтому Паша злится. А еще на фоне моего телохранителя парень выглядит мелким и смешным. Марк производит впечатление, и неожиданно мне начинает это нравиться. Да, он пугает, но, что приятно, не одну меня.

Я сижу в переднем ряду недалеко от темного гроба, в котором, словно уснувшая принцесса в сказочном платье, лежит Лиза. Невероятно красивая и нежная, совсем непохожая на себя. Наверное, такой ее видели родители, а была Лиза другой – дерзкой, скандальной. Дрянной девчонкой. Настоящей. Именно поэтому к ней тянулись люди, именно поэтому к ней тянулась я, даже понимая, что общение не доведет до добра. Рядом рыдает Дина. Она, пожалуй, единственная действительно любила Лизу. Они дружили с колыбели и были больше сестрами, чем подругами. Удивительное единение, которому я завидовала. Дина винит себя. В тот вечер, она не отправилась с нами в клуб, потому что ее родители уехали на благотворительный вечер, и Дина смогла притащить к себе домой парня. Теперь жалеет, хотя, понятно, присутствие ее в том клубе не изменило бы ничего. Лиза бы все равно ушла, выбрала себе парня и ушла. Ее не могли остановить ни я, ни Дина, ни какие-то обязательства.

Сдержанные речи, рыдания, цветы. Мне хочется уйти, как можно быстрее. Спи спокойно, подруга, я запомню тебя совсем не такой. Не безжизненной куклой в платье принцессы, а живой, немного пьяной и сумасшедшей; такой, какая ты была на самом деле. Такой, какой видела тебя в последний раз.

У стены я замечаю несколько мужчин в полицейской форме. Конечно, они не могли пропустить похороны. Тот, кто убил Лизу, вполне возможно скрывается где-то здесь, в толпе. Папа пока ограждает меня от встречи с этими, но я знаю, что завтра меня ждут в отделении. Придется ехать и снова погружаться в кошмар той ночи. Отвечать на бесчисленное количество вопросов, пересказывать, пытаться вспомнить новые и новые подробности.

К концу церемонии, когда гроб с телом Лизы опускают в землю на отдаленном участке кладбища, где растет небольшая сосна, я почти не держусь на ногах. Рыдать начинаю еще в церкви, хотя есть период, когда мне кажется получится отстраниться от этого кошмара и сдержать слезы. Не выходит. Даже Дашка плачет, хотя она скорее порицала Лизу и недолюбливала из-за того, что мы с ней стали общаться меньше.