Не смей меня желать - Анна Квин (2020)

– Еще, – молю я, едва он немного отстраняется, и тут же выпускаю долгий стон, когда он снова вбивается в меня сильнее и сильнее.

Я уже не соображаю, что происходит. Только его движения во мне, резкие и нефига не нежные. Он входит в меня еще глубже, я уже почти кричу в голос потому, что перед глазами звезды, а удовольствие, зарождающееся где-то между нами, теплой волной поднимается выше; меня накрывает невероятно сильный оргазм, как удар током, отголоски которого я буду чувствовать еще долго. Я готова стечь прямо по кафелю, и удерживает меня лишь Марк. Он еще раз судорожно толкается в меня бедрами и резко выходит, чтобы кончить с глухим рыком мне на ягодицы.

Мы еще долго стоим под теплыми струями воды. Я поворачиваюсь и утыкаюсь лбом ему в лоб. Слова не нужны, точнее нужны, но не сегодня. Сегодня хочется просто быть рядом еще одну ночь. Впрочем, на ночь я, конечно, раскатала губу. Марк относит меня на кровать, целует и отступает.

– Не останешься? – тихо спрашиваю я в темноту.

– И ты даже знаешь почему, – отвечает он и оставляет меня одну наедине с мыслями и переживаниями. Нужно что-то делать. С нами, иначе я так не смогу. Нельзя зависнуть между отношениями. Или можно? Скрываться в темноте. Украдкой целоваться и быть при этом счастливыми?

А потом, когда папа найдет виновных? Если отправит меня в теплые края? Неделя расставания убьет «нас» или укрепит желание быть вместе? И что в нашем случае означает «быть вместе»? Я так и не нашла ответа, провалившись в беспокойный сон.

Глава 14. Сердце вдребезги

Марк

Утро начинается поздно, с дурацких мыслей и наблюдений за Никой у бассейна. От вида ее стройного тела почти без одежды начинается стояк. Хочется присоединиться к ней… но Самбурский дома и поэтому Марк держится в стороне. Боится, если покажется рядом с Никой, ее отец сразу же все поймет, даже если Марк будет вести себя тихо. Удержаться от взглядов, случайных прикосновений, понимающих улыбок – не получится, хоть убейся. Приходится делать вид, что нечаянный выходной ему пришелся как нельзя кстати.

– Марк, поговорить нужно, – зовет Валерий Иванович за собой в кабинет, когда парень наливает себе уже третью чашку кофе, чтобы выпить ее на веранде. – Как дела с Никой?

– Все нормально. – Марк пожимает плечами, хотя где-то в душе вспыхивает волнение.

– Она успокоилась? Больше не доставляет проблем? Я ведь знаю, какой несносной занозой она может быть.

От души отлегает. Никаких подозрений, просто дежурный разговор. Это хорошо, к нему Марк готов.

– Мне кажется, смерть Даши ее потрясла, – осторожно замечает Марк. – А когда Ника потрясенная и никуда не срывается, работать с ней одно удовольствие.

– Да, ты прав. – Самбурский бросает взгляд в окно на девушку, дремлющую на шезлонге. – Нужно, чтобы вот так она проводила ближайшее время.

– Это не в моих силах.

– Ну и не в моих, – вздыхает ее отец и задумчиво хмурится. – Завтра с утра мы с ней поедем в полицию. На этот раз я не оставлю ее одну, возьму своих ребят и адвоката. Поэтому до обеда можешь быть свободен. Мать что ли навести? Скучает ведь, поди.

В голосе Самбурского нежные нотки и это удивляет. Даже больше, чем удивляет, но от ненужных вопросов Марк удерживается и замечает.

– У нее есть Игорь.

– Ну Игорь Игорем, сам-то ты у нее не появлялся с того момента, как работаешь у меня. Да и Игорь постоянно в командировках. Хотя… – Самбурский морщится. – Татьяна… она привыкла. Все мужики оставляют ее одну. Муж всегда пропадал на службе, пока эта служба его и не забрала. Ты такой же, и Игорь тоже.

– Это судьба близких военных.

– Да знаю я, но ты-то сейчас штатский. Все. Можно, наверное, появляться у нее чаще? Ведь одна она живет… Короче, съезди к матери, навести.