– Ну смотри-ка, – довольно хмыкает она, пропуская в дом. – Не рассчитывала тебя тут увидеть.

– Я всегда был послушным сыном. – Парень пожимает плечами и заходит.

– И то верно, – соглашается мама. – У меня сломался кран, – заявляет она с порога. – И еще ручка на двери и надо немного подклеить обои.

Марк вздыхает, но радуется, что ближайшие несколько дней ему точно не придется терзаться различными мыслями.

Так и есть. На следующее же утро его ждут строительные магазины и увлекательный квест под названием «купи маме обои, такие как вот эти, но по цене тех и расцветки, как вон та клееночка».

Весь вечер Марк разбирает гостиную. Таскает мебель, передвигает шкафы и матерится. Мог бы догадаться, что мама его ждет не на чай с плюшками. Не, плюшки тоже были, но после того как он передвинул почти всю мебель. При этом сама мама вечером упорхнула и вернулась к полуночи. Марк даже не стал спрашивать, где она была. Меньше знаешь, крепче спишь.

А на следующее утро, разбирая один из шкафов, он натыкается на альбом с фотографиями. Натыкается, повинуясь ностальгии, потому, что выпала одна фотокарточка с отцом. Ему там, наверное, меньше чем Марку сейчас. Он раскрывает альбом и начинает перебирать снимки. На многих видит отца Ники. Он, мать и отец, похоже, много времени проводили вместе, а одна фотка заставляет замереть. На ней много народа на заднем фоне, сразу видно, сделана она случайно. А на переднем папе жмет руку молодой долговязый парень. Марк не придал бы значения, если бы не татуировка в виде головы волка на запястье.

– Мам! – орет он.

– Что случилось?

– А это кто?

– Да, я уж почти не помню… – отзывается она, разглядывая фотографию. – Один из друзей… да нет, скорее приятелей, отца. С ним больше Валера общался. Там история нехорошая.

– Что за история?

– Я точно не знаю. – Мать присаживается на диван и бросает задумчивый взгляд в окно. – Когда твой отец только начинал служить, многие пытались мутить бизнес. Леньков, Самбурский и вот Гриша… не помню. Фамилия простая то ли Иванов, то ли Петров. Но эти-то были поумнее, пожестче, а у Гриши пошло что-то не так. То ли денег кому задолжал, то ли прогорел. Угрожали ему. Короче закончилось тем, что он попал в аварию. Кто-то говорил – подстроили, кто-то – сел за руль пьяным. На нем ни царапины, а вот Светка (это его девушка) погибла. Ей тогда было всего девятнадцать. Они жениться летом хотели. Гриша после этого исчез и в городе не появлялся. Ты куда? – удивилась мама, заметив, что Марк несется в сторону двери, поспешно на ходу, натягивая косуху.

– Мне нужно срочно уйти!

– А хлам? А ремонт? Марк!

– Потом, – отзывается парень уже из двора и вскакивает на мотоцикл.

У дома Самбурского, естественно, пускать его не хотят. Марк искренне надеется, что после того, как схлопотал по роже, Андрей не будет на него сильно злиться. В любом случае хотелось это сделать, потому что он смотрел на Нику… короче, не нравилось Марку, как смотрел.

– Самбурский! – орет Марк еще у бассейна, зная, что охранники зовут подмогу, и его скоро скрутят. – Самбурский!

– Ты дебил? – интересуется отец Ники, появившись на лестнице второго этажа, когда Марк врывается в холл. – Ты че орешь и какого хрена сюда явился? Мы же все обсудили. Тебя вышвырнут нахер.

– Я знаю, кто убивает девушек.

– Что? – удивляется Самбурский и торопливо спускается. У него цепкий и деловой взгляд. – Откуда?

К счастью здравый смысл побеждает злость. Марк машет фоткой, которую до сих пор сжимает в руке, и передает Валерию Ивановичу.

– И что?

– Это кто?

– Гришка…

– Это телохранитель Дины, – припечатывает Марк, для наглядности тыкая пальцем в изображение.

– Да ну… – Самбурский бледнеет, но пока еще отказывается верить. – Они не похожи, и фамилии у них разные.