Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Кебади (2016)

Слава Богу, маркиз не спрашивал. Обрабатывая рубец на плече, раны на губах и переносице, рассказывал об изобретенной им уникальной мази, способствующей быстрому избавлению от различного рода дефектов кожи. Но ее не волновало: исчезнут ли шрамы, вернет ли кожа бронзовый оттенок, примут ли губы и овал лица привычные очертания. Главное, что она дышит.

Еще недавно Малика находилась словно в полудреме. Читая книги и переписывая истории из архива, жила чужой жизнью. С появлением Адэра и Вилара с глаз слетела поволока сна – оказывается, можно прислушиваться к своему сердцу и разуму, а не питаться чужими мыслями; можно идти вперед, а не стоять за чьей-то спиной; можно высказывать мнение, а не молчать.

Общение с молодыми, сильными людьми – в отличие от болтовни с седыми и тщедушными обитателями замка – привнесло в дни иной оттенок неба, новый аромат воздуха и ранее неизведанное состояние души.

Малика села на край постели – закружилась голова. Подождала, пока прояснится сознание. Опустила ноги на прохладный пол. Медленно сползла с перины. Несколько глубоких вздохов, как учил Йола, и шаг вперед. Шаг, еще один, еще… а вот и окно.

Малика слушала дождь и знала, что старики проснулись.

– Плохая я нынче помощница, – произнесла она.

Мун приблизился, обнял ее:

– Ничего, доченька. Скоро будешь бегать.

Она повернулась к старику, уткнулась лбом в острое плечо:

– Прости.

Мун погладил ее по голове:

– Девочка моя… Мне не за что тебя прощать.

– Не надо было продавать дом. Куда мы с тобой пойдем?

– Йола зовет к ориентам. Знаю, море быстро поднимет тебя на ноги. Но к ним пойти не получится.

– Почему?

– Правитель прислал за нами машину. Как только маркиз Ларе разрешит, мы вернемся в замок.

– В замок,– эхом повторила Малика и еще сильнее прижалась к Муну. – Я соскучилась по своей комнате.

– Я тоже, милая.

– В парке маркиза есть дуб?

– Дуб? Зачем тебе дуб?

– Хочу обнять его. Так же крепко, как тебя. Или березу.

Мун прикоснулся губами к ее лбу:

– Девочка, ты бредишь.

– Да, это бред, – тихо промолвила Малика. Немного помолчала, слушая биение сердца старика, и вновь прошептала: – Пахнет дубовой листвой. Отведи меня в парк.

– Сейчас ночь и дождь.

– Мне очень надо.

Из-за спины Муна вынырнул Йола, накинул на Малику одеяло:

– Раз надо, идем.

***

Ночная и дневная смены в полном составе, охрана прииска и конторские служащие томились в очереди возле крыльца проходной. Глядя на пустой стул, на котором уже должен сидеть кассир, на пустой стол, на котором уже должен лежать мешочек с зарплатой за неделю, люди мрачнели. Высказывались предположения, что жалованья им не видать как своих ушей – начальник под арестом, его дом и имущество конфискованы, а семейство ютится у родственников. И, словно впитывая в себя невыносимо горькие мысли и разъедающие сердце слова, лазурное небо над прииском сгущалось в грязную синеву, перетекало в свинцовые тучи и грозило обрушиться ливнем на многострадальные головы.

Наконец дверь с отверстием-глазком отворилась. Двое стражей вынесли большие коробки и установили их сбоку стола. Рабочие обменялись недоуменными взглядами. Блюстители порядка были знакомы – Даен и Хайт, – но их появление на прииске для всех стало неожиданным.

Вот и кассир – дородная баба – умостилась на стул и положила перед собой сшитые листы. Ее тоже знали – острая на язык, хохотушка. Сейчас она хмурила брови и подрагивающими руками то и дело перелистывала бумаги, будто никак не могла разобрать, что в них написано.