– Он разыгрывает перед нами спектакль. Одевается как торговый агент, неожиданно пропадает и внезапно появляется. Простолюдинка Латаль вхожа в его кабинет. Ракшаду предоставили апартаменты, как высочайшей особе. Его охраняют бойцы Крикса.

– Все-таки брат хазира… – проговорил Великий.

– Вполне возможно. Сейчас Адэр в отъезде. На этот раз взял моих людей. Послушаю, что расскажут.

– У него осталась неделя, чтобы сформировать Совет. О чем он думает?

– Все будущие советники уже в замке. Ждут его возвращения.

Великий уронил руки на подлокотники кресла:

– Что думаешь о требованиях Адэра?

– Придется пойти на уступки.

Моган покачал головой.

– Армию приведем в полную боевую готовность, – неторопливо говорил Трой, складывая листы в стопку. – Усилим охрану границ с Бойвардом и Партикурамом. Я попрошу Адэра позволить нашим войскам занять позиции на побережье и попытаюсь связаться с верховным жрецом Ракшады.

– Хорошо, Трой. Можешь идти, – сказал Моган.

Взявшись за дверную ручку, старший советник оглянулся. Великий, освещенный яркими лучами солнца, смотрел на маятник старинных напольных часов.

***

Превозмогая боль в мышцах, Адэр выбрался из автомобиля, взбежал по ступеням. Возле входа в замок его, как всегда, встречал Мун.

– Я распорядился приготовить ванну и накрыть на стол, – успел сказать старик перед тем, как караульные распахнули двери.

Через холл торопливо шагал Гюст.

– Что нового? – бросил Адэр и направился к лестнице.

– Все, кого вы приказали вызвать, прибыли, мой правитель.

– Маркиз Бархат?

– Вернулся ночью.

– Отлично. Пусть ждет меня в обеденном зале. И распиши мой день, чтобы я успел переговорить со всеми приглашенными.

Приняв ванну и прочитав костюмеру краткую лекцию о взаимосвязи интеллекта и моды, Адэр устремился в обеденный зал. В конце коридора показалась Вельма. Завидев его, сверкнула игривым прищуром и кокетливо присела. Адэр прошел мимо, мечтая о бокале вина и курице с хрустящей корочкой.

Вилар стоял у окна и был настолько увлечен разглядыванием неба, что пришлось брякнуть ножками кресла по паркету, чтобы привлечь к себе внимание.

Вздрогнув, друг обернулся:

– Прости. Я не заметил, как ты вошел.

Адэр уселся за стол и жестом пригласил присоединиться. Служанки расставили блюда, наполнили бокалы и замерли за спинками кресел.

– Свободны, – не оборачиваясь, сказал Адэр и вместо того, чтобы наброситься на еду, воззрился на Вилара. – Ты заболел?

– Малика осталась в Ларжетае.

– И что?

И тут друга прорвало. Захлебываясь словами, путаясь и повторяясь, Вилар поведал о дороге в столицу, о гостинице и банке, о кафе и танце, о Площади Умельцев и ночи в Смарагде.

– Мне пришлось уехать, – произнес он и перевел дух, будто за несколько минут обежал полмира. – Верни ее.

Адэр сделал глоток вина:

– Значит, зал для аукциона ты не нашел.

– Не будь таким жестоким, – тихо проговорил Вилар.

Адэр со стуком поставил бокал:

– Я выслушал слезливый рассказ, восхваляющий ум и женские достоинства простолюдинки. И я жестокий?

– Верни ее,– повторил Вилар.

Адэр всматривался в застывший взор друга, в усталое лицо, в печальный излом губ. Если любовь так меняет мужчину – к черту ее!

– Хочешь напомнить мне, как должен вести себя маркиз? – чуть слышно произнес Вилар. – Не надо. Не трать слова и время.

Аппетит пропал окончательно. Адэр поднялся. Заложив руки за голову, закружил по комнате. Тело гудело. На груди и спине огнем горели ссадины. При каждом шаге стопы пронзала боль, будто он ступал босиком по битому стеклу.