Спасения не будет - Рина Белая (2020)

Вслед за ней раздался уверенный мужской: «жизнь» — что стало полной неожиданностью для многих, включая и посвященного. А поскольку тень его подозрения коснулась меня, посвященный дал едва заметный знак глашатаю, и тот поспешил «направить толпу в нужное русло»:

— Люди, помните, сознание этой женщины разъела черная гниль. В любой момент ее разум может помутиться. Что тогда удержит ее от преступления еще более ужасного?

— Жизнь! — голос в толпе прозвучал словно вызов. Я тут же отыскала его обладателя, о котором с уверенностью можно было сказать лишь две вещи: он был магом света и он был высок. Широкий капюшон скрывал его лицо, а длинный черный плащ — фигуру.

Глашатай сделал едва заметный шаг назад и, не оборачиваясь ко мне, спросил:

— Твой хахаль, что ли?

Безусловно, маги света были в почете. Толпа стала переглядываться, шептаться. Уже через мгновение хор голосов разделился на два лагеря, при этом первый брал большинством, а второй… какой-то удивительной слаженностью.

И что делают в таких случаях?

Посвященный Совета Судеб, за все время не сказавший ни слова коротко кивнул и глашатай тут же объявил:

— Вы приняли мудрое решение… казнить!

Стражники развернули меня лицом к палачу, бросили на пень и придавили голову металлической перчаткой. Палач провел пальцами по лезвию секиры, и она запела свою стальную, жаждущую крови песню. Я вцепилась в грубую кору и скукожилась, словно старуха. Мне захотелось, чтобы все быстрее закончилось: голову словно набили опилками, а носом пошла кровь. Поддерживать чужой образ становилось все труднее. Сейчас мне уже было все равно, что они сделают с моим трупом, когда поймут кому отсекли голову: сожгут, заберут для детального изучения, или засушат и по частям распродадут ведьмам.

Мне уже все равно…

Свой прощальный взгляд я подарила стае голубей, которую спугнули с крыши одной из башен шум и гам толпы, призывающей палача поспешить. Голуби вспорхнули и разлетелись. Я закрыла глаза, мечтая также как они… просто вспорхнуть и… улететь.

Голубь — символ мира, жизни, надежды.

Милостивые духи! Немедля и мгновения, я нарисовала белого голубя, который скользнул над площадью, широко взмахнул крыльями и присел на занесенную над моей головой секиру. Я зажмурилась, боясь услышать удар страшной силы…

Безмолвная толпа изумленно ахнула. Я судорожно вздохнула и как младенец подавилась собственной слюной. Да… я снова успела!

— Это знак!

— Всевидящие благоволят ей!

— Жизнь, жизнь, жизнь… — всем вдруг ужасно захотелось, чтобы мне даровали жизнь, и посвященный был вынужден уступить:

— Да будет так.

С меня сняли браслеты, и я буквально сползла с помоста. Ноги, словно лишенные суставов, не желали меня слушаться. Все плыло перед глазами, и я уже едва различала незнакомые лица. Глаза смотрели словно через какое-то мутное стекло, лишенное красок. Сквозь размытые тени проступил светлый силуэт мужчины, и прежде чем я лишилась сознания, его плащ укрыл меня темнотой.

Глава 8

В сознание меня привел чей-то отдаленно знакомый голос:

— Ничего понять не могу. У больных людей аура блеклая и рваная. Очевидно, что ты не здорова, но твоя аура яркая и полностью обволакивает твое тело. А твой универсум воздушника, так вообще вводит в заблуждение. Ты не стихийница, — напряженно заметил всадник, сидящий за моей спиной, и пришпорил коня, который вразнобой шевелил ушами, настороженно ступая по поросшей диким вереском тропе, опасно петляющей между каменистых скал.

Я была не в силах выговорить и слова. Боль в горле, озноб и сильная слабость наполняли мое тело.

Вскоре всадник вновь прервал молчание:

— Когда я спрятал тебя от посторонних глаз, ты потеряла сознание, и твоя внешность… Она изменилась. Благо никто этого уже не видел.

Затянутое липким туманом сознание неохотно напомнило мне, что это мой спаситель.