Мама для наследника - Юлия Журавлева (2018)

– Здесь есть действующие вулканы, время от времени они выбрасывают пепел и породу, которая при падении с гор дробится на мелкие осколки. Именно пепел окрашивает песок в темный цвет, – сказал Мариар, довольный произведенным эффектом. – Когда весной льды на вершинах подтаивают, стекающая вода полирует камни, делая их гладкими.

Мы шли по разноцветному ковру; периодически Мариар наклонялся и подбирал самые красивые и интересные камушки, отдавая их мне. Так что за полчаса мой карман весомо оттянулся, на полноценное украшение набралось. Жаль, носить его не доведется.

Мы шли втроем: я, Вовка в жилете-переноске и Мариар, державший меня за руку. Настоящая семья, моя тайная мечта, ее воплощение. Я постараюсь воспринимать это как сон, чтобы, когда проснусь, почувствовать лишь легкую горечь и продолжить жить дальше. Ни разочарований, ни боли утраты. Мариар мог многое рассказать про горы, с двенадцати до двадцати лет он служил в горах на границе с Эйзенфотом, защищая свое государство от всевозможных угроз, начиная от периодических стычек с такими же пограничными отрядами из Эйзенфота, заканчивая бандами разбойников, браконьеров и прочего сброда. Он знал и чувствовал горы, показывал вкрапление разных пород. Потом пошли байки о службе во флоте и борьбе с пиратами. Я толком ничего не запомнила из его рассказа, просто слушала, смотрела и наслаждалась этим моментом. Мариар обещал продолжить рассказ о своей жизни, а свои обещания повелитель Ниады выполняет.

Наверное, стоило поговорить с ним, постараться все рассказать, объяснить. Но мне так хотелось отложить разговор, слишком замечательным получился день. «Вот подойдем поближе к морю – тогда и поговорим», – твердила я себе.

Прошла неделя пешего перехода, изнурительного физически – идти по пересеченной местности очень сложно – и морально. Во-первых, мы ждали нападения, и с каждым днем это ожидание переносилось все тяжелее. Не разворачивали полноценный лагерь, палатку ставили только для нас с Вовкой и Панен, остальные были всегда готовы сорваться и начать отражать удар. Днем чародеи не держали защиту непрерывно, иначе бы вконец вымотались, но постоянно прощупывали подозрительно пустую местность. Давался подобный режим и боеготовность нелегко всем. А еще имелось мое личное во-вторых. Мариар.

Он всегда находился рядом. Повелитель, грозный и суровый, превратился в мужчину, окружившего меня заботой и вниманием. Видя, как нелегко мне идти, он сам, без просьб, забрал Вовку. Смотрелся правитель в жилете очень умильно, особенно тогда, когда начинал разговаривать с сыном, обращаясь к нему, задавая вопросы и сам же на них отвечая.

Каждый вечер я обещала себе: «Все, завтра расскажу о своих намерениях Мариару!» И каждый день снова откладывала разговор. Мне так не хотелось нарушать сложившуюся семейную атмосферу, скрашивавшую и отодвигавшую тяготы перехода на десятый план. Я не жаловалась никогда и ни на что. Если бы не угроза со стороны закатных чародеев, то шла бы и шла хоть месяц, хоть два, одновременно мучаясь и наслаждаясь. Мариар постоянно прикасался ко мне. Держал за руку, обнимал, просто проводил пальцами по волосам, явно испытывая потребность в близости, но дальше не заходил. Я же держала дистанцию, помня о том, кто еще находится в этом теле. И вот, по донесениям отправленных вперед разведчиков, впереди показалось море.

Эту весть мы получили уже вечером, но всем стало ясно: на следующий день мы достигнем цели. Лем вышел на связь с оставшимся на корабле чародеем и подтвердил, что те стоят недалеко от нужного места и утром подойдут ближе к берегу.

Завтра все закончится. Что чародеи нас отпустят просто так, никто не верил. Если уж решат не возвращать меня с Владимиром, то отомстить за поражение и падение крепости попытаются точно. Этой ночью выставили особую защиту, все собранны и сосредоточенны. Никто не шутил и не разговаривал. До дома последний шаг, но самый трудный. А еще мы так и не поговорили с Мариаром…