Моя Песня - Алекс Найт (2020)

Постаралась сосредоточиться именно на ране. Только теперь стало видно, что из нее сочится слишком темная сукровица, а вокруг ярче выделились потемневшие вены.

– Яд, – пояснил в ответ на мое удивление Повелитель, не сводя внимательного взгляда с моего лица. – Марек оказался тем еще трусом, – мрачно усмехнулся. – Не бледней, я уже выпил противоядие, – новая усмешка, но уже более веселая. – Яд явно не рассчитан на таких, как я.

Таких, как он? Что в нем особенного? Все же вспомнив о своих обязанностях, я принялась за обработку раны. Пришлось присесть на колени, чтобы не стоять нагнувшись. Я старалась смотреть только на рану, боясь выдать истинные чувства. Я злилась на себя, на обстоятельства, ведь вынуждена прислуживать врагу, а еще смущал его вид. Райдер был единственным мужчиной из моего окружения, но его я никогда не видела без рубашки, поэтому обнаженная грудь Деймоса смущала. Высокий, широкоплечий, мускулистый, он возвышался надо мной и, казалось, следил за каждым моим действием.

Пальцы саднило от прикосновений к обжигающе-горячей коже гармонта. Не знаю, что в нем особенного, но яд вызывал жар, причем очень сильный. Черный взгляд подернулся туманной дымкой лихорадки.

Закончив с обеззараживанием, я вновь вернулась к сумке, чтобы отыскать заживляющий состав.

– Как тебя зовут? – вопрос застал врасплох, и я выронила тюбик с мазью обратно в сумку.

Пришлось обернуться к Повелителю и вновь жестами напомнить о том, что не могу ответить.

– Возьми книгу, покажи буквы, – Деймос указал на протянувшийся вдоль стены стеллаж, забитый книгами.

Искренне недоумевала, зачем ему знать мое имя, но была вынуждена подчиниться. Я прошла к стеллажу, схватила первую попавшуюся книгу и вернулась к Деймосу. Только вновь присев перед ним на колени, поняла, что схватила книгу отца по географии. Кожаная обложка за эти два года совсем истерлась и потрескалась. Болезненная тоска разлилась в душе. Когда-то отец обучал меня по этой книге. Огромных усилий стоило просто открыть ее и заставить себя указать на нужные буквы.

– Лира? – переспросил Деймос.

Я кивнула и бездумно отложила книгу на прикроватную тумбочку. Ведь это он, все они, забрали у меня счастье. Даже если я добьюсь своего, верну иллеми, отец погиб и не вернется. Его навсегда забрали у меня. И что я делаю сейчас? Сижу на коленях перед убийцей и обрабатываю его раны.

«Это временно», – напомнила я себе, ощущая, как вновь закипает в груди только утихшая ненависть, а вместе с ней и алетерна. Подумаешь, прислуживаю. Я пойду и на большее, чтобы спасти детей и свой народ. Сегодняшний день – просто шаг к осуществлению своих целей. Он прожит не зря. Я выяснила, что Деймос не хранит артефакт в сейфе. Это уже что-то.

– Где мы могли с тобой видеться раньше?

Новый вопрос напугал еще сильнее. Кажется, гармонт задался целью добиться остановки моего сердца. Снова всматривался в мое лицо, как там в коридоре. Мог ли он рассмотреть меня в тот день? Вряд ли, иначе бы уже узнал. Оставалось радоваться, что у иллеми не принято рисовать портреты подростков. На холсте запечатлевают только тех, кто обрел цвет.

Отрицательно замотав головой, я наконец извлекла из сумки заживляющую мазь. Теперь сосредоточилась на ее нанесении. Кажется, противоядие действовало, потому что кровь вновь приобрела привычный алый оттенок, а вены перестали так выделяться чернотой.

– Сложно с тобой, – усмехнулся Деймос. – Задаешь вопросы в пустоту.

Вздрогнула, когда его пальцы сжали подбородок, чтобы приподнять лицо. Впервые я рассматривала его. Суровое лицо с жесткой линией губ, густыми бровями и квадратной челюстью, покрытой черной щетиной. На смуглой коже ярко выделялись более светлые шрамы, пересекающие переносицу и правую бровь. Лихорадка, судя по глазам, проходила. Как же быстро он избавился от яда в крови.