Призванная для Дракона - Алина Углицкая (2020)

Незнакомец был потрясающе красив. От его тонких изящных черт у Таи перехватило дыхание. Такое лицо не могло принадлежать существу из плоти и крови. Разве что ангелу. Но глаза этого ангела принадлежали змее.

Острый холодный взгляд проник сквозь окно кареты.

Тая была уверена, что он ее видит. Видит, несмотря на то, что она укрылась в тени. Она чувствовала, как этот взгляд ощупывает ее, изучает. И выносит вердикт.

Так смотрит на жертву змея, собираясь напасть.

— Здесь нет ничего твоего, Рильфа.

Крейн шел наперерез незнакомцу, не спеша, уверенный в своей правоте. И безоружный.

— Неужели? — красивое лицо осветил хищный оскал. — А я так не думаю.

Движение ветра — и вот уже незнакомец по имени Рильфа распахивает дверцу кареты. Его ледяные пальцы впиваются Тае в запястье.

Боль и холод. Холод и боль. Ей знакомы эти два ощущения, но они не ее. Они пришли откуда-то из подсознания, нахлынули как лавина, путая мысли, наполняя душу паническим страхом.

Вскрикнув, она отдернула руку.

Холодные пальцы разжались. Соскальзывая по ее ладони.

— Крейн!!! — изящные черты исказила гримаса гнева. — Как ты посмел!

Он снова хватает ее за руку, рывком задирает рукав. Брачная вязь сияет на коже черным металлическим блеском, переливается, точно живая.

— Отпусти мою жену. — Крейн подходит к ним, все такой же невозмутимый. — Я же сказал, здесь нет ничего твоего.

— А я так не думаю, — шипит Рильфа. — Взять их!

Его команда производит эффект разорвавшейся бомбы. Все приходит в движение. Тая видит, как фьорды выхватывают из ножен мечи. Их лезвия обоюдоострые, длинные, изогнутые в форме серпа.

Но и нападавшие пришли не с пустыми руками.

Звенит сталь. Льется кровь. Не красная, как у людей — серебристая, похожая на жидкое серебро или ртуть. Ее брызги летят на снег, но Тае кажется, что они летят на нее. Она закрывает глаза, прячет лицо в руках, забивается в угол кареты, не желая смотреть. Губ сами шепчут «Отче наш».

До нее долетают страшные звуки. Там снаружи бьются не на жизнь, а на смерть. И это не кино, не фантазия — это реальность. Страшная и кровавая. Здесь умирают взаправду.

И там Крейн…

Ее Крейн!

Опомнившись, она бросается к дверце. Но неведомая сила вдруг встряхивает карету, и Тая чувствует, как ее вжимает в сиденье. Слышит голос До Наре:

— Уходим!!!

Карета поднимается в воздух. Ее окутывает плотный серебристый туман, отсекая все звуки. Тая не чувствует качки, ей кажется, что она плывет по воздуху в мыльном пузыре, только этот пузырь непрозрачный.

В последний момент она успевает увидеть то, что творится внизу. Там мечутся тени. Оттуда доносятся крики, стоны и лязг металла. Там Крейн, один против всех.

Сердце бьется тревожным набатом: нет, нет, пожалуйста, нет!

Но холодный голос рассудка перекрывает этот жалобный стон: так было нужно.

Крейн знал, он предупреждал ее, что все так и будет. Отец ребенка придет за ним. Крейн был прав, когда говорил, что ей не стоит лезть в это дело. Теперь она сама убедилась в его правоте: там, где сходятся мужчины, чтобы убивать друг друга, женщине, к тому же беременной, нечего делать.

Все, что она может, это думать о сохранности собственной жизни.

***

Тая продолжала молиться, пока не почувствовала, что спазм, сжавший ее желудок и горло, медленно отступает.

Она не задумывалась над тем, о чем молит.

Не знала, даже не думала, слышит ли ее здесь Господь, к которому она привыкла обращаться в трудные времена. Или в этом мире свои боги — ревнивые, жестокие, неприветливые, как и сам этот мир. Но молитва помогла ей не скатиться в истерику.

Не то чтобы Тая была слишком уж верующей, но в жизни каждого человека бывают моменты, когда не к кому обратиться, кроме Всевышнего. Моменты, когда Бог становится последней инстанцией, и мы взываем к нему о помощи, позабыв, что еще вчера утверждали, что Бога нет.