Убить Отца - Сандроне Дациери (2019)

Очнулся он уже пристегнутым к перилам балкона. Заперших его агентов в форме вовсю распекал Сантини. Во рту у Данте пересохло, сконцентрироваться не удавалось, и только боль в желудке вернула его в реальность. Простирающаяся под балконом улица Сан-Витале была перекрыта патрульными машинами и полицейскими барьерами.

– Меня удерживают против воли и подвергают пыткам! – во все горло закричал он. – Свяжитесь с моим адвокатом! Его зовут Роберто Минутилло, найдите его контакты в интернете!

Сантини в один прыжок подскочил к нему:

– Захлопните пасть, или я распоряжусь, чтобы вас перевели внутрь. И позабочусь, чтобы окон там не было.

– А если я коньки отброшу? Избавитесь от моего трупа?

Сантини склонился над ним:

– Убит функционер полиции. Думаете, кого-то волнует, что с вами станется?

– Я там был, вы не забыли?

– Поэтому вы и здесь. – Сантини подкатил к нему стул на колесиках. За французскими окнами тут же столпились, наблюдая за происходящим, полдюжины агентов в форме и штатском. – Позвольте прояснить ситуацию. Произошел взрыв бомбы. Кое-кто уже призывает ввести военное положение. Поговаривают о возрождении «Красных бригад»[21]. Наш долг – разобраться, что произошло на самом деле. И с теми, кто отказывается сотрудничать, мы церемониться не намерены.

– Никто еще не задал мне ни единого вопроса.

– Это сделаю я. От имени уполномоченного магистрата.

– Дайте угадаю, это Де Анджелис?

– Вас это не касается. Вы встретитесь с ним позже для составления протокола.

– Это если я буду хорошим мальчиком. А иначе вы сбросите меня с балкона.

Сантини сжал челюсти:

– Зачем вы пытаетесь вывести меня из себя?

Данте подумал, что Сантини действительно едва сдерживает ярость. Неужели он его изобьет? Вряд ли. Как бы Сантини этого ни хотелось, к полиции сейчас приковано внимание всей страны. Подозревай он, что Данте замешан во взрыве, и его бы это не остановило. Но в данный момент Сантини не знает, что и думать. Он сутулился под грузом случившегося, постоянно дотрагивался до лица и незаметно облизывал губы. Каждое его движение выдавало смятение и страх. Сколько бы он ни надсаживал глотку, было ясно, что он не понимает, что происходит. Или же – еще одна гипотеза – прекрасно знает, что происходит, но не знает, что предпринять. И эта гипотеза тревожила Данте гораздо больше.

До сих пор Данте считал Сантини безмозглой скотиной, клоуном, способным лишь на то, чтобы сеять неразбериху и топтать улики плоскими ножищами. Но последние слова Ровере подразумевали, что Отец действовал не в одиночку, и Данте не верил, что он имел в виду каких-нибудь используемых от случая к случаю шестерок вроде Бодини. Не таких сообщников опасался начальник спецподразделения. Так кто же помогает Отцу? Неужели сотрудник следственного управления? Тот же, кого должна была остерегаться Коломба?

Данте чувствовал, что истина едва ли не на расстоянии вытянутой руки, но все еще слишком далека. Необходимо отсюда выбраться, и, если Сантини действительно заодно с Отцом, единственный способ покинуть это место – притвориться кретином. Все это он успел обдумать за пару секунд, пока Сантини сверлил его подозрительным взглядом.

«Не забывай, что он коп и привык ко лжи», – сказал себе Данте. И если он замешан в этом деле, значит он не такой болван, каким кажется.

– Спрашивайте о чем угодно, – изображая покорность, опустил глаза Данте. – Только, пожалуйста, сначала скажите мне, как себя чувствует госпожа Каселли.

– Новостей из больницы у меня нет, но, похоже, ее жизнь вне опасности, – все так же пристально глядя на него, сказал Сантини. – У вас близкие отношения?

– Нет.

– А кажется, что да.

– Вы это хотели узнать? Близки ли мы? – выйдя из роли, спросил Данте.

– В том числе.

– Нет, мы не близки. Мы тесно общались только в последнюю неделю.

– Однако же вы вместе живете в гостинице.

Черт, им это известно.