Убить Отца - Сандроне Дациери (2019)

– Через год мне разрешили путешествовать. Меня стали отпускать в организованные туры – сначала с сопровождающим, а потом и одного. Когда я начинал сходить с ума или плохо себя чувствовал, поблажки отменялись. Понимаешь, я всегда был под колпаком и постоянно то попадал в клинику, то снова из нее выписывался. Но через четыре года мне удалось добиться, чтобы суд признал меня дееспособным, и я с ними распрощался.

– Тогда-то ты и отправился в те самые роскошные путешествия, о которых рассказывал?

– Именно. Хотя путешествовал я не так много, как хотелось бы. Самолет для меня табу, а кое-куда ни сушей, ни морем не попадешь. Но с тех пор как я вернулся в Италию, я никогда не бывал в Кремоне.

– Ни разу?

– При одной мысли об этом у меня наступало обострение. Как и сейчас. Хотя после всего, что я пережил за последние дни, я сильно сомневаюсь, что мне может стать еще хуже.

– Сколько ты уже не видел отца?

– Мы вместе ужинали в прошлом году. На нейтральной территории, во Флоренции. Он все время ворчал, а потом у него начались колики. Незабываемый вечер.

– Может, стоит придумать другой план?

– Других вариантов у нас нет. В Кремоне сложно спрятаться без помощи местных. В этих краях он единственный, кто может согласиться мне помочь.

Они добрались до Кремоны в четыре часа дня, проехав по железному мосту через реку По, соединяющему Эмилия-Романью с Ломбардией. Внизу виднелись воды почти разлившейся реки и каноэ с двумя гребцами. На первой развязке, украшенной металлической абстрактной скульптурой скрипки, Данте попросил Коломбу свернуть на дорогу, спускающуюся к реке, и объяснил, как проехать по набережной. Справа от них бежала По, слева мелькали ворота платных пляжей. Погода была ясной, но сырой и прохладной: пешеходы и велосипедисты попадались лишь изредка, и все они были пожилыми.

Они остановились в нескольких метрах от низкого красного домика с засаженным пальмами просторным патио, где была возведена выкрашенная в голубую краску пляжная забегаловка, или чирингито. Вывеска гласила: «ДРУЗЬЯ РЕКИ». В патио не было ни души, но за окнами угадывались кое-какие признаки жизни.

– Приехали, – сказал Данте. – В этом клубе мой родной отец каждый божий день играет в шашки.

Коломба заглушила мотор. Данте нахлобучил на голову купленную по дороге бейсболку с Микки-Маусом и сунул больную руку в карман.

– Ты точно в состоянии зайти внутрь? – спросила Коломба.

Данте замер, придерживая здоровой рукой дверцу машины.

– Я уже два часа себя на это настраиваю. К тому же, сама видишь, там полно окон, – сказал он, но его голос выдавал волнение.

– Если что, сразу беги на улицу, и попробуем в другой раз.

Данте грустно кивнул:

– Хорошо.

Он вышел из машины и, размеренно дыша, медленно побрел к зданию. Он старался вообразить, что перед ним всего лишь голливудский картонный фасад, за которым не скрывается ничего, кроме открытого пространства.

«Ну же, – уламывал он себя. – Ты пережил подвалы. И шахту лифта. Что тебе стоит просто войти внутрь?»

Но он не мог заставить себя на это решиться. Казалось, тело стало одновременно хрупким и отяжелевшим. На ступенях он остановился и закурил.

Коломба с щемящим сердцем следила за передвижениями Данте. Он так медленно плелся посреди дороги, что она за него испугалась. Она почти ждала, что из-за угла выскочит Отец и заберет его навсегда. Но ничего не случилось. Данте докурил и почти бегом скрылся внутри.

Коломба терпеливо прождала пару минут, потом – уже с некоторым нетерпением – еще две минуты. Из машины не было видно, что происходит в клубе. Если Данте нарвался на неприятности или кто-то вызвал полицию, она узнает об этом только по приближающимся мигалкам. Но если она выйдет из машины, чтобы посмотреть, что происходит, ее могут узнать. Какое-то время она мучительно размышляла, как поступить, а потом импульсивно распахнула дверцу машины и, опустив голову, подошла к окну дома.