Убить Отца - Сандроне Дациери (2019)

Валле был не в состоянии проделать весь путь пешком и отказывался садиться за руль. Коломбе пришлось вызвать такси, чтобы проехать несколько сотен метров до дизайн-отеля «Дели Артисти», где Данте забронировал два номера. Коломба уже заезжала туда утром перед брифингом, чтобы принять душ и переодеться в вещи, которые привез из ее римской квартиры Минутилло. В тюрьме приходилось довольствоваться тем, что было надето на ней во время ареста, и купленным в тюремном ларьке бельем.

Данте открыл дверь номера и собрался было выговорить Коломбе за то, что та столь внезапно исчезла после брифинга, но, увидев Валле, совершенно об этом позабыл.

– Папа! Что-то случилось?

– Вам двоим нужно поговорить, – сказала Коломба.

– О чем? – спросил Данте.

Коломба не ответила.

– Позвони потом, если захочешь, ладно? – предложила она.

И она с деланым спокойствием ушла к себе, но, войдя в номер, схватила подушку и, прижав ее к лицу, закричала от досады. Ей захотелось что-нибудь сломать или побежать что есть мочи. Пришлось обойтись тремя сериями отжиманий от пола и упражнений на пресс. Мокрая от пота, она прыгнула в постель и принялась, попивая из бутылки пиво, щелкать каналами. Есть не хотелось. Она насчитала минимум четыре ток-шоу для домохозяек, обсасывающих тему пленников из контейнеров. Ведущие призывали откликнуться родственников детей, чьи личности еще не удалось установить. Коломба спрашивала себя: что, если родители кого-то из мальчиков попросту притворяются, будто их не узнали? Ведь иначе им придется забрать детей обратно домой вместе со всем их багажом проблем и неурядиц. Возможно, она осудила Валле слишком сурово, но сейчас она переживала только за Данте. Как он это примет? То есть насколько плохо он это примет? Ясно, что никто не может шутя выслушать известие о том, что все его прошлое – ложь, сконструированная шпионами и безумными врачами. Может быть, надо было остаться с ними, а не бросать их разбираться наедине. Но как бы инфантильно ни вел себя временами Данте, он уже не ребенок. Он вправе поговорить с человеком, которого считает отцом, с глазу на глаз и не нуждается в том, чтобы она держала его за ручку. Коломба боялась его унизить. Потом она принесет ему выпить, и Данте, если захочет, сможет выплакаться на ее плече. А сейчас придется предоставить его самому себе.

Около получаса она, не включая мозг, вполглаза смотрела бессмысленные телепередачи. Наконец в конце коридора хлопнула дверь. Решив, что тяжелый разговор окончен, она торопливо сунула ноги в туфли, подбежала к двери Данте и постучала.

– Все хорошо? – спросила она. – Ну же, впусти меня, давай поговорим.

Дверь распахнулась, и Коломба ахнула от удивления. На липком от кофе и пепла полу, безуспешно пытаясь подняться, барахтался Валле. Данте оттолкнул его и выскочил из номера.

29

Данте быстрыми шагами удалялся от центра.

«Дверь в подвал, – думал он. – Эта проклятая дверь».

Он шел куда глаза глядят и вскоре оказался на усаженном деревьями бульваре, ведущем на окраину, к железному мосту через реку По. Эту дорогу он знал как свои пять пальцев. Они с папой десятки раз прогуливались по ней до укрытого сенью платанов киоска. Отец покупал себе газету, а ему – пакетик с карточками футболистов.

Только вот, очевидно, все это неправда.

«Дверь в подвал, господи Исусе!» – снова подумал он.

Ребенком Данте всегда останавливался поглазеть на один из домов на бульваре. Это был необыкновенный дом, похожий то ли на замок, то ли на минарет, и на фасаде его красовался огромный железный паук. Он думал, что там наверняка живет колдун или какое-нибудь чудище. Дом пугал его и притягивал.

Хотя нет, на самом деле всего этого никогда не было.

Когда здесь еще не было велополосы, он, бывало, ездил по этой дороге на велосипеде. Он вспомнил, как впервые проехался без боковых колес и идущая вслед за ним мама захлопала в ладоши.