Лихорадка - Тесс Герритсен (2008)

– Я не могу принять этот подарок, Амелия.

– А я хочу, чтобы ты его принял.

– Он слишком много значит для тебя, ведь он принадлежал папе.

– Поэтому я и хочу, чтобы он был у тебя. – Она тронула повязку на голове, словно напоминая о том, что она перед ним в долгу. – Ты единственный, кто не испугался и что-то сделал. Единственный, кто не сбежал.

Он не посмел сделать унизительное признание: «Я хотел бежать, но от страха даже не мог двинуться с места».

Она бросила взгляд на кухонные часы. Испуг промелькнул на ее лице, и она решительно встала из-за стола.

– Я и не знала, что уже так поздно.

Он проводил ее до двери. Амелия едва ступила за порог, как вдруг мощный свет фар прорезал гущу деревьев. Она повернула голову на свет и, казалось, оцепенела, когда к дому с ревом подкатил пикап.

Открылась водительская дверца, и из машины вышел Джек Рейд – хилый, тщедушный человечек с хмурым лицом.

– Садись в машину, Амелия, – бросил он.

– Джек, откуда ты…

– Эдди сказал мне, где тебя искать.

– Но я уже собиралась идти домой.

– Садись в машину сейчас же.

Она тут же замолчала и послушно скользнула на пассажирское сиденье.

Ее отчим уже садился за руль, но вдруг встретился взглядом с Ноем.

– Она не гуляет с парнями, – сказал он. – Ты должен знать об этом.

– Она зашла на минутку, – злобно ответил Ной. – Что в этом такого?

– Ничего такого, парень, просто моя дочь – это запретная зона. – Рейд забрался в кабину и хлопнул дверцей.

– Да она тебе даже не дочь! – закричал Ной; он знал, что его не услышат за ревом надрывающегося мотора.

Когда пикап сделал круг, выруливая со двора, Ной в последний раз увидел профиль Амелии в пассажирском окне и ее испуганный взгляд, устремленный в лобовое стекло.

6

Первые снежинки, кружась между голыми ветвями деревьев, припорошили место раскопок. Люси Оверлок посмотрела на небо и сказала:

– Этот снег, надеюсь, не надолго? Он должен прекратиться, иначе он нам все испортит.

– Да он уже тает, – обнадежил ее Линкольн.

Ему, столько лет прожившему в лесах, достаточно было втянуть ноздрями воздух, чтобы угадать, что снег скоро кончится. Эти хлопья были всего лишь осторожным шепотом, предупреждением о том, что зима не за горами. Снег ему не досаждал; Линкольн спокойно воспринимал все неудобства, связанные со снегопадами, когда приходилось и дорогу лопатой чистить, и машину откапывать из-под завалов, и ночи коротать без электричества из-за обрыва проводов. Вот только темноту он не любил. А зимой слишком рано темнело. Дневной свет уже угасал, и деревья черными косыми полосами выделялись на фоне неба.

– На сегодня, пожалуй, хватит, – решила Люси. – Упакуем тут все и будем надеяться, что до завтра сугробы вырасти не успеют.

Теперь, когда кости уже не представляли интереса для полиции, Люси и ее помощники из числа студентов-дипломников приняли на себя ответственность за сохранность раскопок. Двое студентов затянули рабочую зону брезентом, закрепив его колышками. Тщетная предосторожность – какой-нибудь лесной мародер, например енот, мог одним махом сорвать брезент.

– Когда вы здесь закончите? – спросил Линкольн.

– Мне бы хотелось провести здесь несколько недель, – ответила Люси. – Но, раз погода портится, придется поторопиться. Первые серьезные заморозки – и придется ждать следующего сезона.

За деревьями промелькнули огни фар. Линкольн увидел, что во двор Рейчел Соркин заезжает еще одна машина.

Он поспешил через лес к дому. За последние несколько дней лужайка перед домом Рейчел превратилась в автостоянку. Рядом с автомобилем Линкольна примостились джип Люси Оверлок и старенькая «Хонда», по-видимому, принадлежавшая какому-то студенту.

А чуть дальше, прямо поддеревьями, припарковался еще один автомобиль – темно-синий «Вольво». Узнав его, Келли приблизился со стороны водительской дверцы.