Город мертвых - Город мертвых (2016)

На полках и столах располагались сувениры: идеально сохранившийся шестидюймовый шипящий таракан с Мадагаскара; резная деревянная нога, когда-то принадлежавшая советскому наемному убийце-карлику; кортик, кинжал и крис, каждым из которых Салли ранили и каждый из которых он отнимал у ранивших, ныне гнивших в аду; булава, которой ему выбили левый глаз и которой он немедленно отомстил тому, кто наполовину ослепил его; духовая трубка, скимитар[20], пика, томагавк, ятаган, наручные кандалы с замысловатым устройством и множество других памятных ему предметов.

Хозяин и гости устроились в больших кожаных креслах вокруг кофейного столика, что сервировал Салли, пока Брюс и Тревис рассказывали о событиях, свидетелями которых стали – и едва спаслись – в Мемориальном госпитале. Из них двоих говорил и ел в основном Брюс, мальчишка впал в мрачное состояние, чертовски не подходящее для него. Салли терпеть не мог нытиков, плакальщиков и негативистов в целом. Он дал бы Тревису какой-то резкий совет по поводу того, как важно сохранять позитивный настрой и присутствие духа во всех случаях жизни, от потрясающей девушки в Сингапуре до дубинки, выбивающей глаз, но сдержался, потому что подозревал: несмотря на нынешнее раздражающее настроение, парнишка сделан из нужного теста. У Салли Йорка было чутье на хороших людей, и это чутье являлось одной из причин того, что из всех Бешеных Отморозков выжил только он.

История, рассказанная Брюсом – о пациентах, убиваемых в больнице, о каком-то плане массовых убийств, настойчиво приписываемых Тревисом инопланетянам, – казалась настолько сумасшедшей и дикой, что Салли быстро опознал в ней самую что ни на есть правду. К тому же в Брюсе нужного теста было не меньше, чем во всех, с кем Салли Йорк когда-либо был знаком.

Брюс не провел всю жизнь, перерезая глотки злодеям, заслужившим перерезанных глоток; он не сталкивал с обрывов людей, которые, будучи сброшены оттуда, придавали обрыву благородную значимость. Вместо этого Брюс писал вестерны, дьявольски хорошие, полные героизма, и точно отражал в них, как действует настоящее зло и как положительные люди порой должны дурно поступать с плохими, чтобы цивилизация могла выжить.

Когда Брюс закончил, Салли взглянул на мальчишку, сидевшего с кусочком сыра и печально покусывавшего его.

– Сынок, я верю, что у тебя в венах течет храбрость, а в хребте скрыта сталь. У меня чутье на людей из правильного теста, и ты всецело такой. Но сейчас сидишь здесь, как унылый кусок сыра. Черт, да ведь даже в сыре теперь больше норова, чем в тебе. Если хоть половина рассказанного мне Брюсом правда – а я думаю, это правда от начала и до конца, – то нас ждет тяжкий труд, и работать придется с огоньком и задором, а кроме того, с абсолютной уверенностью, что мы возьмем эту высоту и установим на ней свой флаг. Раз уж нам предстоит быть в одной команде, я должен знать, почему ты так раскис и достаточно ли в тебе характера и любви к славе, чтобы преодолеть страх и биться до победы.

– Салли, его мать пропала, – сказал Брюс. – Тревис не знает наверняка, не может знать, но думает, что они до нее добрались. Он считает, она может быть мертва.

Вскочив с кресла, сжав в кулак свою механическую руку, Салли выпалил: