Плохая шутка - Иван Миронов, Александр Варго (2019)

Желчь хлынула в глотку, как под бешеным напором насоса, и ее вырвало. Отдающие кислятиной темно-желтые струйки поползли по ее груди, скапливась на аккуратно выбритом лобке.

– Я же говорил, что спектакли здесь происходят регулярно, – сказал Вячеслав, словно ничего не случилось. – Это – четвертое представление. Но не думай, что я какой-нибудь садист или зверь, Белоснежка. Никого из них Королевич не пытал. Живые тела ему неинтересны, ему нравятся мертвые. Он просто оставлял их в гробу, и девушки сами отправлялись на небеса. Когда наступала ночь, Королевич приходил к своей очередной Белоснежке. После бурной ночи любви Белоснежка бережно убиралась обратно в свой деревянный дом, то есть гроб, а усталый, но удовлетворенный Королевич отправлялся спать… Между прочим, если бы ты была внимательна, ты обратила бы внимание на царапины, которыми сплошь покрыт гроб изнутри – это следы от ногтей чудесных принцесс… Да, о чем я? Гм… Королевич… Белоснежка… точнее, несколько Белоснежек… Ах, ну да. Со временем их тела начинало раздувать от трупных газов, и Королевич делал надрезы, чтобы его очаровательные девочки не лопнули. После этого любовные ласки продолжались. Лишь когда почернелая плоть начинала расползаться от гниения, Королевич выкладывал их на плоский камень, и остатки принцесс дочиста склевывали птицы. Обглоданные кости он выбрасывал в ущелье – есть тут одно неподалеку…

Вячеслав присел перед ней на корточки.

– Тебя я тоже положу в гроб, родная, – с нежностью произнес он. – Наверное, ты там описаешься. А может, даже обделаешься. А я вдоволь посмеюсь. Как это сделала ты, когда я изо всех сил старался произвести на тебя впечатление… Там, на сцене в школе, двадцать один год назад… Но я не против, когда организм ведет себя естественно. Я люблю «сочных» Белоснежек. Особенно когда она пару суток пролежит на 40-градусной жаре. Это как выдержанное вино, детка. Ты не представляешь, как выглядит человеческое тело, помещенное в наглухо заколоченный гроб на пару суток… Я вижу, твои губы трясутся, ты отводишь взгляд. Я знаю, тебе противно, тебя выворачивает наизнанку от брезгливости и отвращения, но я не обижаюсь. Как говорил Михалков в бессмертной киноленте Рязанова: «Кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик…» Никто из нас не ангел… Ты мечтаешь покорить Эверест, а я хочу трахнуть твое мертвое тело.

Светлана почувствовала, как перед глазами медленно поплыли пурпурные круги. Все естество женщины пыталось убедить ее в том, что происходящее в настоящий момент не что иное, как дикий, затянувшийся кошмар, но истинная реальность, словно стреляющий болью обнаженный нерв, была именно тем, от чего так отчаянно желал избавиться ее измученный рассудок.

– Сказка… сказка про Белоснежку хорошо заканчивается, – с трудом выдавила она. – Белоснежка не должна умереть.

Вячеслав хитро улыбнулся, будто только и ждал нечто подобное.

– Все правильно, моя черноволосая красавица. Сказки Братьев Гримм я безмерно уважаю, но почему бы не проявить чуток фантазии и креатива? Какая-то писюшка, играющая роль Белоснежки, пугает Королевича своим дурацким «гав». Что ж, я принял правила игры и решил пойти дальше. Вместо гномов я сам хороню своих принцесс в гробу, причем в деревянном, а не из стекла, как в оригинале. И вообще, понарошку умирать нельзя. Ну, засуну я тебе в глотку это несчастное яблоко, и ты склеишь ласты… Как я тебя оживлять буду?! Ученые пока не научились этому.

– Ты болен, – чуть слышно проговорила Светлана. – Тебе нужна помощь. Развяжи меня, и мы вернемся домой.