Где скрывается правда - Кара Томас (2019)

Нет, перед убийством никто не заметил ничего подозрительного. Самый вероятный сценарий – убийца был один и подозрений ни у кого не вызвал.

Внизу слышно, как открывается парадная дверь. Затем звучат голоса: Мэгги и Кэлли. Я цепенею, как вор-взломщик, пойманный с поличным. Мне не по себе оттого, что я была дома, пока их не было.

Тон повышается: они спорят. Я просовываю голову в дверь, чтобы получше их расслышать, но различаю только то, что Мэгги старается успокоить Кэлли. Я чуть ближе придвигаюсь к лестнице.

– Кэлли, нельзя ведь взять и ворваться…

– Это он. – Кэлли, похоже, в истерике. – Это мистер Каучински. Я знаю.

Не могу себя перебороть. Я делаю три шага, чтобы меня увидели.

– Что сделал Дэрил?

Мэгги с Кэлли поднимают на меня глаза. Мэгги колеблется.

– Кэти Каучински в больнице, – отвечает Кэлли. У нее размазалась подводка. – Ее подружка, девочка, которую мы сегодня водили на пробы, сказала, что ей пришлось накладывать швы.

У Кэлли так трясется нога, что кажется, будто она сейчас откажет. Она поворачивается к Мэгги.

– Ты не понимаешь. Мне надо с ней повидаться…

– Тогда я отвезу тебя попозже, – говорит Мэгги. – Пора готовить ужин.

– Надо ехать сейчас. Пожалуйста, мама…

Мэгги прерывает Кэлли вздохом.

– Если Дэрил там, немедленно уходи, слышишь? И пусть тебя довезет Тесса. Ты сейчас не в состоянии вести машину.

Я жду, что Кэлли огрызнется и скажет: «Ни за что». Она поворачивается, будто готовится взбежать вверх по лестнице, но вместо этого тянется через перила и передает мне ключи от машины.

***

– Это я виновата, – бормочет Кэлли. Мы на пути в госпиталь святого Фрэнсиса, не самую близкую больницу – ближе всего «Милосердие Фейетта», но Кэлли считает, что миссис Каучински отвезла Кэти подальше от города, чтобы избежать вопросов.

Кэлли откидывается на спинку сиденья, забросив ноги на переднюю панель.

– Он видел, как Кэти разговаривала с нами, и, видимо, понял, о чем.

– Где сейчас Дэрил? – Я не свожу глаз с дороги. Я еще ни разу не водила машину в Пенсильвании, поэтому еду очень внимательно. Пришлось придвинуть сиденье прямо к рулю: Кэлли гораздо выше меня.

– Не знаю. – Кэлли выпрямляется и притягивает колени к груди. – Эбби сказала, что Кэти говорит, будто упала с лестницы. Они не хотят привлекать внимание полиции.

Мысли кружатся в голове, сменяясь одна другой. Я снова думаю о собаке – с отцом Ариэль это воспоминание связано неотрывно.

– Что если он ее избивает, чтобы она молчала? – На каждое слово у Кэлли уходит по миле дороги. – Поговаривают, что он ее поколотил в тот день, когда нашли Ари, помнишь? Может, это не потому, что Кэти прикрывала Ари, а потому что он боится, что Кэти известно, кто он на самом деле…

– Кэлли, притормози, – говорю я. – Это понятно, но ты-то что сделаешь? Ворвешься в больницу и допросишь Кэти? Обвинишь ее отца в убийстве Ари? – Я вздыхаю. – Кэти и так его до смерти боится. Если она что-то знает, то все равно нам не скажет.

Кэлли хмурится: ясно, что эту часть плана она еще не продумала.

Парковка приемного покоя забита, поэтому я нахожу место для посетителей на другой стороне госпиталя. Кэлли едва дожидается, пока я заглушу мотор, чтобы выпрыгнуть из машины.

– Твоя мама права, – говорю я, пока мы идем по парковке. – Если Дэрил там, надо тут же уходить.

Кэлли мне не отвечает. Она хрустит пальцами и смотрит прямо перед собой.

– Кэлли. – Я хватаю ее за локоть.

– Хорошо, господи. – Она отдергивает руку. Мы выходим на край тротуара возле входа в травмпункт.

Двери травмпункта открываются с тихим свистом. Мы отходим в сторону, чтобы дать дорогу фельдшерам скорой помощи, везущим на каталке пожилого человека. Его глаза зажмурены, рот открыт.