Ранняя пташка - Джаспер Ффорде (2019)

Доктор Гуинн также удалился, сказав, что ему нужно отвести Венди в ее жилище, переоборудованный шкаф уборщицы на четвертом этаже, под самой ротондой. Я остался сидеть, размышляя о том, как резко изменилась моя ситуация всего за несколько часов. Прошлой ночью мне снилось, будто я работаю на «Истинный сон» в смертельной схватке с некой фармацевтической корпорацией, имеющей очень низкие моральные принципы, – и вот я занимался тем же самым в действительности.

– Привет, – окликнул меня проходивший мимо Джош, полагаю, направляющийся к себе в комнату.

– Привет, – ответил я. – И что будет с тобой дальше?

– До Весеннего пробуждения я останусь в Двенадцатом секторе, а затем постараюсь перебраться обратно в Канаду, не привлекая к себе внимания «Гибер-теха».

Он протянул мне руку, и я с признательностью пожал ее.

– Пусть Весна примет тебя в свои объятия, – сказал я.

– И тебя тоже, – улыбнулся Джош.

Проводив его взглядом, я поймал себя на том, что проголодался, и стал шарить в рюкзаке в поисках оставшихся «Сникерсов», гадая, принадлежат ли мне те чувства, которые я испытываю к Бригитте, или же это чувства Уэбстера, спроецированные мне в подсознание с помощью Сомнографа. Не найдя «Сникерсы» на ощупь, я открыл рюкзак и достал бумажник, чистые трусы, упаковку парацетамола, моментальный снимок Бригитты и Чарльза и фотокамеру, которую мне дала Лора. Никаких «Сникерсов». Должно быть, их также прихватила Грымза. Посмотрев на фотоаппарат еще раз, я нахмурился. Были израсходованы все четыре лампы вспышки, хотя после нападения лунатиков я вставил свежий блок. Я посмотрел на рычажок перемотки пленки: окошко показывало, что отснято восемь кадров, хотя я помнил, что сделал только четыре снимка.

Где-то по пути сюда, когда я лежал вверх ногами в снегу, быстро замерзая, я сделал четыре снимка чего-то.

И это что-то могло быть Грымзой.

Белая мгла

«…Несмотря на то что шоковый костюм не защитит обладателя от кинетического воздействия ударной волны, он сведет на нет первичные эффекты воздействия на легкие, носовые пазухи и евстахиевы трубы и значительно ослабит вторичные эффекты, такие как разрыв кровеносных сосудов, внутреннее кровоизлияние и расщепление нервных окончаний. Современные модели оснащены радиолокатором Х‐4С, системой охлаждения и рацией, а аккумуляторная батарея позволит оставаться в живых не меньше десяти часов при температуре минус сорок градусов…»

«Изящная простота Зимних технологий», Эмма Ллевелин Вай-Энг

Прошло полчаса, прежде чем мы были готовы выступить, и все это время мы говорили. Было решено заручиться помощью Токкаты, несмотря на ее нередко непредсказуемое поведение, чем, помимо всего прочего, объяснялось большое количество лунатиков в «Геральде»: однажды Токката решила, что больше не будет отправлять их на покой или на преобразование, поэтому изобразила перегрев Чугунка, чтобы освободить «Геральд» и обеспечить достаточно жилых помещений. Как долго им предстоит пробыть в Дормиториуме, не обсуждалось, как не обсуждалось и то, правильная ли это стратегия и хорошо ли она продумана, – что, разумеется, было не так. Однако если решение было принято нутром, как и то, которое я принял в отношении Бригитты, я прекрасно все понимал.

Доктор Гуинн не пошел с нами. Он заявил, что у него «недостаточно силы духа» [144], но обещал обеспечить техническую поддержку.

– Удачи вам, – сказал доктор Гуинн, когда мы были готовы к выходу.

Поблагодарив его, я протянул написанную наспех записку.

– Понимаю, это очень смелое предложение, – сказал я, – да и погода плохая и все такое, но у меня есть мысль, как использовать по крайней мере одну «Голгофу» с максимальной пользой.

Прочитав записку, доктор Гуинн кивнул и, потрепав меня по плечу, посоветовал быть осторожным, после чего мы расстались.