Егерь - Даниэль Рэй (2021)

– Я хотела тебя убить, – она глубоко затянулась и выдохнула. – Взяла бы пистолет и прострелила твою грудь. Вот здесь, – она указала пальцем на свое сердце. – Сейчас об этом так легко говорить… Но ведь мы оба знаем, что у меня не хватило бы сил спустить курок… И я проявила слабину. Я позвонила Назефри. Ни она, ни Камилли никогда об этом разговоре не узнают. А потом Сова запустил «тараканов», и вся группа услышала часть твоей беседы с Красавчиком. Я развернула корабль и полетела к тебе. Остальную историю ты знаешь. И все-таки покойный Император Науб оказался менталистом? – спросила она, затягиваясь вновь.

– Он планировал заговор. Хотел убить Стефана и Эсту. Он воспользовался моей влюбленностью в Назефри и…

– Вывел тебя и сестру из игры, – закончила мысль Роден.

– Я узнал об этом только три года назад. О том, что он воздействовал и почему я смог…

– Когда ты пытался покончить с собой? – напрямую спросила она.

Зафир опустил глаза.

– Полгода назад.

– Пистолет?

– Да.

– Почему не выстрелил?

– Подумал о том, какую травму причиню остальным этим трусливым поступком.

Роден кивнула.

– Поэтому ты без труда вжился в роль пациента доктора Ситен?

– Наверное, – пожал плечами Зафир.

– Я скажу тебе это один раз и повторять никогда не буду.

Он поднял на нее глаза.

– Ты такая же жертва изнасилования, как и Назефри. Как Сафелия. Как я. Всепрощение – это бред. Ни один из нас никогда не простит своих насильников. Просто Назефри знает, что насиловал ее не ты, а ваш дядька. Ты же винишь в изнасиловании себя. Из-за этой вины ты постоянно задаешь себе вопрос: способен ли ты на подобное зверство? Вопрос не имеет смысла, Зафир, потому что ты вряд ли на него когда-нибудь ответишь. Никто из нас на самом деле не знает, на что мы способны. Кем бы стал Красавчик, не попадись он в руки своей тетки? Кем бы был мой покойный муж, если бы вырос в другой семье? Кем бы была сейчас я, если бы не повстречала его?

– Не сравнивай себя с ними, – повысил тон Зафир.

– Есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь, – она натянуто улыбнулась и выдохнула дым. – Мы те, кто мы есть, Зафир. Я называю себя Егерем, но на самом деле я такой же зверь, как и ты, как все те, на кого мы с тобой охотимся. Поэтому мы с тобой делаем нашу работу лучше, чем другие. Я – серийный маньяк-убийца, который охотится на других маньяков-убийц. Я – такой же социопат, как и они. А кто ты, Зафир? Ты знаешь, кто ты?

Зафир смотрел на нее и молчал.

– Я считала, что ты не откажешься от меня из-за какого-то секрета, каким бы страшным он ни был. Теперь знаю, что из нас двоих из-за этого секрета от связи откажусь именно я.

– Ты бросаешь меня? – обреченно спросил он.

Она затянулась и выдохнула дым.

– Ты знал, что рано или поздно задашь мне этот вопрос. И ты точно знал, что я отвечу тебе. Я права? – она ласково улыбнулась, а Зафир понял, что проваливается в бездну.

– Да, – прошептал он в ответ.

– В нашей с тобой игре мы оба лукавили. Вселенная связала нас, потому что мы друг друга стоим. Это своего рода наказание за грехи, которые никуда не денутся. Я не знаю, как ты существуешь со своей виной. Я не понимаю… – она затушила елотку и допила кофе. – И жить с человеком, который считает себя насильником, я не стану. Извини. Это сильнее, чем любая связь.

– Я знаю, – Зафир отвернулся и отошел к окну.

– Я буду спать у себя в комнате.

– Как скажешь, – он кивнул.

Больно. От ее слов больно. От невозможности что-либо изменить больно. От того, что любит, тоже больно. Ему жить с этим. И с этим умирать.

***

Как обещал, он заехал за ней в семь вечера. Роден спустилась вниз, обулась, накинула на плечи его черный плащ и остановилась у выхода.

– Ты идешь? – позвала она.

Зафир стоял во фраке и смотрел на свое отражение в зеркале.

– Почему ты так оделась? – спросил он, медленно поворачиваясь к ней.