Безразличие брюнетки поставило его в ступор. Он не понимал, как она легко отказывалась от него, когда глаза полны страстью. В один момент она нежная игривая кошечка, в другой холодная статуя. А сегодня прямым текстом сказала, что ей все равно с кем он уйдет с вечера. Как можно вообще о таком подумать? Ведь когда в голове у мужчины мелькает мысль, что Ник в объятиях другого, ему хочется оторвать голову конкуренту.

Матвей не понял, в какой момент похотливое влечение переросло в маниакальную зависимость. Он должен был видеть ее, трогать, слышать голос. Ему было невыносимо сидеть в своем кабинете, зная, что через стенку сидит она. Для него было ново чувствовать что-то большее, чем стояк в штанах.

Тим:

Ник в клубе. Вы поругались?

Неожиданное сообщение от младшего брата, заставило остановиться на полпути к выходу из музея. Матвей стоял и перечитывал сообщение, пытаясь осмыслить. Резко, как лавина с гор, пришло понимание, бросая в холодную дрожь. Она бросила его здесь, а сама поехала развлекаться с другими мужиками.

Челюсть непроизвольно сжалась. Злость и разочарование постепенно овладевали разумом. В голове только мысль о чертовке в объятьях мужиков. Картина была такая ясная, будто он это видел наяву. Красная дымка отвращения к девушке, не позволяло мыслить здраво.

Клуб брата был в пяти минутах езды. Все это время картины, в главной роли которых была брюнетка, яростно сменяли друг друга. Одна хуже другой. Когда он влетел в здание, мысли о груповушки с участием ненавистной особы, вгрызлись в подсознание.

Осматриваться было некогда. Душное помещение было переполнено людьми. Басы музыки отбивали ритм колотящегося сердца. Мужчина расталкивал локтями толпу, освобождая дорогу к лестнице. Он почти вбежал по ней. Vip зоны были отгорожены друг от друга перегородками, а зная предпочтения брата, они сидели в самом дальнем углу. Царев проходил мимо зон, игнорирую пьяные возгласы.

Пройдя очередную перегородку, Царев застыл. Никаких посторонних мужиков. Никакой пошлости и разврата. Только одна Николь, танцующая около стола. Она была спиной к нему. Руки подняты вверх, а бедра сексуально очерчивали круг. На нее никто не смотрел, никто не трогал. Она была абсолютно одна.

Стон облегчения вырвался из груди. Только сейчас он понял, что все это время не дышал. Быстро преодолев расстояние между ними, он обнял ее и притянул к себе. Николь вздрогнула, напряглась. Секунда и она расслабляется. Продолжает двигать бедрами. Трется, как кошка об мужское тело. Царев зарылся носом в растрепанные волосы, вдыхая аромат мяты. Гнев растворился, отдавая бразды правления умиротворению.

— Нет, мне будет не все равно. — Вдруг проговорила девушка, оборачиваясь.

Она отступила на шаг, создавая дистанцию. Непонимающий растерянный вид Царева старшего, заставил улыбнуться. Хотя глаз улыбка не коснулась.

— Сегодня ты спросил, если снимешь девушку, будет ли мне все равно. Я обманула тебя. Я бы дико злилась.

Матвей улыбнулся своей широкой мальчишеской улыбкой.

— Ты иногда бываешь такой дурочкой!

Мужчина притянул к себе и крепко обнял.

— Я боюсь к тебе привязаться. — Проговорила она. — Это тяжело кого-то подпускать ближе пушечного выстрела.

— Я понимаю. Мне тоже нелегко. Я просто планировал переспать с тобой, но сейчас это не просто сексуальное влечение. Определение тому, что происходит со мной, я не знаю. Но меня дико бесит, когда на тебя смотрит другой мужик. Я не хочу видеть тебя ни с кем. Давай, просто не будем торопиться?

Николь кивнула, прижимаясь к сильной груди. Они простояли так еще несколько минут, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Как будто в головах была совсем другая музыка. Не клубная. Спокойная, умиротворяющая.

— Где Тим? — Спросил Матвей, усаживаясь на удобный диван, увлекая девушку за собой.

— Он пошел делать заказ и встречать Сашу.