Девочка из прошлого - Адалинда Морриган (2021)

Поднявшись, я взяла за руку маму. Я чувствовала поддержку матери. Я знала, что мне понадобится кто-то, рядом со мной, потому что в противном случае я, вероятнее всего, просто грохнусь в обморок.

— Да — тихо прошептала я — дочь.

— Здравствуйте, я Анастасия. Лечащий врач вашего отца. С ним все хорошо, но к нему пока нельзя, я говорила вашему отцу вовремя принимать таблетки, но он пропустил прием, у него случится сердечный приступ. Я предупреждала его. К нему пока нельзя.

— Сердечный приступ…. выдыхаю я.

У меня кружится голова, и я стараюсь сосредоточиться на ее лице.

— Дочка — вижу обеспокоенное лицо матери.

Я стараюсь оставаться в сознании, но тьма поглощает меня. Я приветствую ее, словно старого друга, держащего меня в теплых объятиях.

Я прихожу в себя на больничной койке с иглой в руке и приятным туманом в голове. Затемнённым взглядом замечаю маму, которая сидит возле моей койки.

— Мама? — произношу я, в горле сухо и очень хочется пить.

— Вы меня в могилу сведете. Оба с отцом — ее рука сжимала мою.

— Что со мной? — почему так хочется пить? — Пить…

Мама берет стакан с тумбочки и подносит согнутую соломинку к моему рту, чтобы я могла попить. Я делаю глоток, и холодная вода скользит по моему языку и вниз по горлу.

— Где отец? — резко вспоминаю по какой причине, мы с мамой в больнице.

— Он в порядке. К нему пока нельзя, вместе пойдем — тяжело вздыхает — Почему, ты не сказала?

Выражение ее лица — это сочетание разочарования, раздражения и заинтересованности.

— Ты о чем?

— Ты ждешь ребенка, и я не знаю об этом — я вижу на ее лице улыбку.

— В смысле? Я?

— Ну не я же — смеётся.

Моя туманность исчезает, потому что я в шоке.

— Не может быть!

— Ты не знала? Валентин будет очень рад, он хороший мужчина, прекрасный выбор.

Я отвернулась от мамы, пряча свои слезы. Нашла время плакать. Мама незнает, что я рассталась с ним.

— Ну что ты? — от матери нечего не скроешь — Разве это не прекрасно? Ребенок, когда я узнала, что беременна твоим братом, мы с отцом были очень счастливы…

— Он не Валентина — перебила я ее.

— Твой отец придумал имя… — до нее видимо дошел смысл моих слов — как не его?

Закрыв глаза, я воскресила в памяти его сильные руки на своей коже, его губы на своих губах, их дыхания, ставшее одним целым.

В горле образовался комок, шмыгнула носом, прогоняя вновь набежавшие слезы. Я совсем раскисла! У меня будет ребенок, я должна радоваться, но радости совершенно нет, я его очень сильно обидела, и теперь страдаю, как теперь объясниться?

* * *

Я ожидала услышать приглушенные голоса, ощутить напряжение в воздухе, такое, которое всегда сопровождает какое‑нибудь дерьмо. Вместо этого я услышала смех отца и разговор матери.

Я вошла в палату и обнаружила маму, которая сидела на стуле, лечащий врач проводил осмотр. Папа лежал на кровати, улыбался матери.

— Доброе утро, — поздоровалась я целуя отца. — Как ты сегодня? Выглядишь просто чудесно.

— Домой хочу, надоело беспомощно лежать. До сих пор поверить не могу, что наша девочка уже такая взрослая, и я скоро стану дедушкой — ответил отец, широко мне улыбнувшись, хотя глаза его и остались серьезными.

— Выздоравливай. Папа… А ты не можешь мне одного человека найти?

— Ты все думаешь о нем? — спросил папа. Он наклонился и поцеловал меня в макушку, а потом заговорил так громко, что его слова практически отдавались эхом — Не следует тебе искать его.

Я кивнула, молясь о смерти. Что‑нибудь быстрое и без страданий было бы как раз по случаю. Аневризма? Да, определенно подошло бы.

— Он должен знать, я не могу найти его. Четыре месяца, как я его ищю. Где он дрался теперь, его там нет. Он как будто испарился, исчез. Я должна ему рассказать — прошептала я.

— Я все сделаю, — ответил он, — Но не надейся.