Когда герои падают - Джиана Дарлинг

— Ты смешон, — сказала я, поддавшись смеху, но немного отрезвела, когда поймала его взгляд. — Что? У меня все еще гранатовый сок на губах?

— Я никогда не был так горд тем, что заставил другого человека смеяться, — серьезно сказал он мне.

Я проглотила массу эмоций, поднявшихся в моем горле.

— Только не говори, что я должна делать это чаще.

— Нет, редкость этого делает его более прекрасным. Я становлюсь собственником этого звука.

Я смотрела на него, пока все большая часть меня распутывается, перекатываясь по пространству, между нами, будто я хотела, чтобы он взял размотанную часть меня и собрал ее в своих руках.

Трудно было не задаться вопросом, какой могла бы быть Елена, которую видел Данте, если бы я выпустила ее из тени.

Я прочистила горло и вытерла губы салфеткой, вставая, чтобы уйти.

— У меня встреча на Стейтен-Айленде в девять.

Он тоже встал, уронив гранат на тарелку и вытирая руки, прежде чем обойти каменный стол и прижать меня к двери. Одна его рука легла мне на бедро, а другая уперлась в дверь рядом с моей головой, когда он прижал меня к себе. Его размеры не должны возбуждать меня так, как возбуждали, но все те вещи, которые я когда-то считала ужасно дикими, теперь казались мне раскаленными, как пропитанный керосином огонь.

— Однажды, Елена, — практически промурлыкал он, и этот звук был грубой вибрацией, которая гудела во мне. — Я буду целовать тебя, пока ты не растаешь, а потом я вылижу каждый твой сантиметр.

Дрожь сотрясла мои плечи, ударив о стеклянную дверь. Я достигла какой-то точки кипения, кровь превратилась в пламя под кожей, и мне отчаянно захотелось, чтобы что-то наконец сорвало крышку с моего контроля и позволил мне вырваться на свободу. Я хотела, чтобы он поцеловал меня сейчас, вопреки здравому смыслу, но я не была готова попросить об этом. Он должен взять это на себя, чтобы я могла обвинить его позже, когда мой разум остынет.

Я наклонила подбородок в воздух и бросила вызов:

— Даже не надейся.

Рука на моем бедре переместилась выше по телу, его большой палец провел по нижней части груди под кружевной блузкой и поднялся к горлу. Я тяжело сглотнула, когда он обхватил мою шею ладонью и сжал достаточно сильно, чтобы почувствовать, как мой пульс бьется о его кожу.

— Нет, lottatrice [100], — пробормотал он, наклоняя свой нос к кончику моего правого уха. — Я завладею тобой, когда наконец трахну тебя. Я сорву это с твоего языка, когда буду целовать тебя, а ты будешь умолять меня о большем.

С балкона дул прохладный ветерок, но Данте был огнем напротив меня, мое сопротивление испарялось с каждой секундой, пока я оставалась в клетке его жара.

— Ты огонь, а я сплошной лед, — протестовала я, потому что ничто в наших отношениях не имело смысла, и он должен был помнить об этом.

Если я не смогла построить отношения с Даниэлом, мужчиной, который, казалось бы, идеально подходил мне, то между мной и Данте ничего не может быть.

— Да, — согласился он хрипловато. — Вот почему я знаю, что я тот, кто наконец-то заставит тебя растаять.

— Я уже рискую своей карьерой, просто оставаясь здесь. — я бросала гранаты вслепую, надеясь, что одна из них попадет в цель.

Он был совершенно невозмутим, его глаза были так сосредоточены на моих, что я почти могла прочитать, что он собирается заявить, прежде чем он заговорил.

— Так сделай так, чтобы риск стоил чего-то.

— Я не азартный игрок.

— Нет, но я да, и я редко проигрываю. — он провел кончиком носа по краю моего уха и прикоснулся губами к острому краю моей скулы. — Позволь мне показать тебе страсть, Елена. Позволь мне научить тебя снова любить.

Мое сердце остановилось в груди, будто он проник сквозь ребра и крепко сжал в одной из своих сильных рук. На один вдох я была полностью парализована страхом того, на что он намекал.

Любовь.