Без любви - Изабель Бланко

‒ Пейдж не хочет больше быть со мной, хотя я сказал ей, что хочу большего.

‒ Ааааа!

Коробка выскальзывает из рук Софи и падает прямо на пол, громко ударяясь об деревянный пол. Она задыхается, широко раскрыв глаза.

‒ Черт! Это был мой новый плоский экран! Тебе повезло, если он не сломался, говнюк.

Бросившись к коробке, она напрягается, пытаясь снова поднять ношу на руки, ее маленькое лицо становится багровым.

Как, черт возьми, ей удалось дотащить ее до дома?

Вздохнув, я сдаюсь и иду к ней. Как только я держу коробку в руках, то нетерпеливо смотрю на Софи.

‒ Куда мне ее поставить?

‒ С тем же успехом можно поставить его на кофейный столик. Я должна открыть коробку и убедиться, что он не разбился, ‒ ворчит она.

Я делаю так, как мне сказано, наблюдая затем, как она идет на кухню и возвращается с канцелярским ножом.

‒ Ну…

Я ненавижу это слово каждый раз, когда оно слетает с уст Софи.

‒ Я думала, она тебе не нравится.

Не глядя на меня, Софи устраивает целое представление, разрезая коробку и напоминая мне о том, как ранее Пейдж намеренно долго возилась с ремнем безопасности, неторопливо пристегивая его.

Потому что она не хотела смотреть на меня.

Потому что я вел себя, как самый большой кретин в истории, почти три дня подряд.

Моя грудь сжимается, когда я вспоминаю обеспокоенное, ранимое выражение ее лица.

‒ Да, знаю, ‒ бормочу я, помогая Софи открыть крышку коробки.

Она закусывает губу, зажмуривает глаза, и самый странный звук, который я когда-либо слышал, эхом вырывается из ее горла. Делая усилие, чтобы заметно контролировать себя, держит крышку открытой, пока я тянусь внутрь за плоским экраном.

‒ Ты сказал ей это?

Признать это будет тем еще весельем.

Но мне нужна помощь, верно?

Воспоминание о том, как Пейдж выглядела, отшивая меня, вспыхивает в моей голове: смущенной, с опухшими губами, розовыми щечками от всех оргазмов, которые я ей дал.

Ее вкус все еще во рту, на моем языке. Ощущение ее мягких, скользких складочек и клитора, потирающихся об основание моего члена, похоже на фантомную боль, которая не исчезнет. Мой член снова твердеет, вспоминая, как жадные стенки обхватывали палец. Какой стала неистовой, пока я лизал ее попку.

Дерьмо. Да. Мне нужна помощь. Вся помощь, которую я могу получить. Эта женщина должна быть моей. Я понятия не имею, что собираюсь с ней делать, как только заполучу, кроме того, чтобы трахать ее снова и снова, но я хочу ее слишком сильно, чтобы все просто закончилось сексом.

‒ Да, я сказал ей. Она меня отшила.

Софи замерла.

‒ Что? Но ты ей так нравишься! Я видела в субботу, когда мы веселились!

Да поможет мне бог, я тоже это видел. И она подходит мне. Нам было так весело вместе.

‒ Это все твоя чертова вина.

‒ Как то, что она тебя отшила, делает меня виноватой?

‒ Эта часть не является твоей виной, а та, что заставила меня осознать, будто она мне нравится. Я держу монитор с плоским экраном, в то время как она убирает коробку с журнального столика.

‒ Илайджа. Ты бы осознал это в любом случае. Лучше сейчас, чем потом, когда уже будет слишком поздно.

‒ Возможно уже слишком поздно.

‒ Что, черт возьми, ты натворил? ‒ Круглые глаза Софи угрожают мне расправой. Без сомнения, она уже подозревает, насколько сильно я облажался. Надоедливая девчонка знает меня.

‒ Ты флиртовал с другой девушкой перед ней?

‒ Нет!

Тот факт, что это ее первое предположение, доказывает, насколько я облажался. Именно таким все видят меня. Включая мою лучшую подругу.

‒ Тогда что случилось, Илай?

‒ Она думает, что я тот еще кобель, чтобы воспринимать отношения всерьез.

Софи снова делает паузу, пока стягивает картонные обертки из уголков телевизора.

‒ Ну, в этом твоя вина. Не могу этого отрицать.

Я хмурюсь, глядя на нее.