Выслушай меня - Сабин Дюран (2020)

– Я хочу помыть машину.

– Идет, – тяжело вздохнул я.

Поначалу все было хорошо. Я поставил Джоша перед капотом, вручив ему губку, ведро воды и бутылку с моющим средством. Он принялся наносить на поверхность капота пену, а я ее смывал. Но в какой-то момент я отвлекся и не заметил, что он разом вылил на машину практически все содержимое флакона «Фэйри». Я не без труда отобрал у него опустевшую бутылку, умудрившись сохранить спокойствие во время нашей схватки, и отправился на кухню, чтобы набрать в ведро чистой воды и ополоснуть автомобиль. Когда я вернулся, Джош со всей решительностью попытался отобрать у меня ведро. Но на этот раз я был бдителен и пресек его намерение. Только ничего хорошего из этого не вышло: вся вода из ведра выплеснулась, но только не на машину, а на меня.

– Черт! – раздраженно выкрикнул я. – Вот глупый мальчишка.

Сын замер на месте, а затем с его лицом стали происходить хорошо знакомые мне метаморфозы: сначала оно сморщилось, затем уголки губ поползли вниз. Еще немного – и глаза Джоша наполнились слезами.

– Ну, прости, прости, – пробормотал я, заключая сына в объятия. – Не плачь, не плачь.

Полчаса спустя мы были уже на детской площадке в Бэттерси-Парк. Это не просто игровая площадка, а целый спортивно-развлекательный комплекс со всевозможными лестницами, деревянными устройствами для лазания и веревочными мостиками. Мы принялись вместе исследовать все имеющиеся препятствия. Довольно долго я гонял Джоша по шатким конструкциям – удирая от меня, он повизгивал от радостного испуга. Потом мы с ним ели мороженое и наблюдали за тем, как ребята постарше играют в футбол. Наконец, мы, держась за руки, вернулись к машине. Когда мы отправились домой, было пять часов вечера. К этому времени я чувствовал себя едва ли не образцовым отцом – мне удалось выбросить из головы работу и почти весь день посвятить ребенку.

Я уже наполовину сунул ключ в замочную скважину, когда до меня вдруг дошло, что входная дверь уже отперта. Я позвал Тессу, думая, что она успела вернуться, но ответа не последовало. В гостиной гулял сквозняк. Подсвечник, который мы с женой держали на полке теперь стоял на полу, причем покрывавший его стеклянный футляр треснул, словно вскрытый кокосовый орех. По полу во все стороны тянулись, пересекаясь, чьи‐то грязные следы. В воздухе витала отвратительная смесь запахов – пота, чеснока и – да, в этом можно было не сомневаться – дерьма.

Джош испуганно жался к моим ногам. Я постарался успокоить его, сказав несколько ободряющих фраз (о боже, ну и устроили мы с тобой с этим мытьем машины – интересно, что скажет мама?). Слушая, он все время повторял каждую мою фразу, словно ему нужно было убедить самого себя, что действительно ничего страшного не происходит. В гостиной многие книги и фотографии, в том числе снимок, на котором Джош был запечатлен совсем маленьким, были сброшены с полок и валялись на полу. У многих фото были сломаны рамки. Лицо Джоша на фотографии было смято и испачкано, словно кто-то непонятно зачем несколько раз наступил на него каблуком. Айпэд исчез, но телевизор остался на месте – вероятно, он был слишком велик и тяжел, чтобы его унести. К моему немалому облегчению, мой ноутбук тоже остался под диваном, куда я его засунул незадолго до того, как мы ушли, – чтобы до него не добрался Джош.

Усадив сына на край дивана и включив ему мультфильмы, я принялся осматривать остальные помещения дома.

На кухне незваные гости вышвырнули все содержимое из холодильника, и теперь на полу громоздилась безобразная не то куча, не то лужа из битых яиц, разлитого молока, разбитых банок с горчицей и чатни, сырого цыпленка, с которого была сорвана обертка, и беспорядочно разбросанных листьев салата-латука. Задняя дверь дома была широко распахнута, и через ее проем я увидел опрокинутые горшки, в которые совсем недавно Тесса и Джош так тщательно высадили лаванду, кактусы и другие растения. Земля из горшков была рассыпана, ящик с компостом перевернут.