Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

Мулагеш стягивает перчатку. Тинадеши поднимает руку и подносит к окну:

— Смотри.

— Хорошо…

Мулагеш присаживается рядом, не очень понимая, на что, собственно, здесь смотреть: ручка маленькая, с хорошим маникюром — вот и все, так что…

Но тут…

Мулагеш видит это, хотя и не слишком отчетливо: через ладонь Тинадеши просвечивает окно, словно плоть ее стала чуточку прозрачной.

Мулагеш удивляется:

— Какого… какого демона?

— Значит, ты это видишь, — мрачно отвечает Тинадеши. — Моя… не знаю, моя телесная сущность тает. Я не должна тут находиться, и это место настаивает на том, что меня здесь нет. Ни один смертный человек до сих пор не пытался нести бремя Божества. — Она снова надевает перчатку. — Здешняя реальность меня отвергает, это происходит медленно, но верно. Я знаю, что проигрываю эту битву. Уже давно знаю.

Мулагеш прижимает повязку к ране на плече. Та до сих пор кровоточит.

— Могу ли я спросить, как вы здесь оказались? Точнее… что здесь вообще происходит?

— Я так понимаю, в обычном мире все считают, что я просто исчезла.

— Так и есть.

— Но я на самом деле не исчезла. Я выбрала остаться здесь, в этом месте, и я тут с тех пор, как покинула знакомый мир.

— Вы по собственной воле отправились сюда?

— О нет, я не по своей воле здесь оказалась. Но, попав, я по своей воле решила остаться. Потому что поняла, какие будут последствия, если я уйду. — Она вздыхает и трет глаза — видно, что очень устала. — Что последнее ты знаешь обо мне?

— Что вы исчезли в Вуртьястане. Это всем известно.

— Да… у меня была задумка найти место для железной дороги в пустошах вдоль Солды и дальше к морю. Это помогло бы нам установить контроль над этими краями. Здесь царили бандитские князьки, свирепствовала война и чума, женщин массово насиловали. После Мига здесь не было ни лидера, ни власти. А Миг очень тяжело отразился на Вуртьястане. Я помню, как приехала и увидела все это: нищету, вандализм… Мы отбивались от разбойников днем и ночью. Наглости мне было не занимать. Я вела себя безрассудно. Я ведь только что потеряла Шомала.

Мулагеш вспоминает строки из учебника: во время поездок Тинадеши по Континенту умер от чумы ее четырехлетний сын.

— Да. Понимаю.

— Я готова была сражаться со всеми и за все, — тихо говорит Тинадеши. — Победа или смерть — так я рассуждала, и… на самом деле, я не знала, чего хочу больше — победить или умереть. И вот однажды мы сделали это. Мы преодолели горы и вышли к океану. Но оставался вопрос: какой из путей удобнее? Как наилучшим образом связать Северные моря и Сайпур? Поэтому мы должны были осмотреть местность. А однажды я шагала по берегу, делая замеры: мне требовалось отыскать нужной ширины проход через горы. И тут я наткнулась на… это.

Тинадеши говорит все более неразборчиво — опиаты начали действовать, угнетая ее нервную систему.

— Миг сильно отразился на побережье. Строили они в основном на море, поэтому скалы и сам берег поддерживались чудесами, а Миг только что случился. Везде царили хаос и невообразимая разруха. Развалины домов и мостов лежали каменной кучей у подножия утесов. А некоторые утесы треснули, словно яйца. И вот я подошла к одной из таких трещин и заглянула туда, — тут ее лицо мертвеет от страха, — и они увидели меня, и воззвали ко мне.

При виде искаженного ужасом лица Тинадеши у Мулагеш мурашки бегут.

— Кто? Кто это сделал?

— Солдаты, — тихо отвечает Тинадеши. — Все вуртьястанские солдаты, сколько их было. Они ждали меня в этом утесе. Это была могила. Огромная, я таких гигантских никогда не видела. Но у вуртьястанцев очень странные представления о похоронах. — Она безумными глазами смотрит на Мулагеш. — Ты знаешь об их мечах? Что они неразрывно связаны с хозяином, что они как сосуд один для другого: тело хранит меч, а меч хранит душу?

— Я о таком слышала, да, — отвечает Мулагеш.