Московский детектив - Татьяна Устинова, Татьяна Гармаш-Роффе (2019)

«Дорогая Людмила! Пишу тебе, чтобы сказать спасибо. Я не вправе рассчитывать на прощение, но, получив такую возможность, настоящим письмом снимаю с тебя обязательства, которые ты сама на себя возложила, и благодарю тебя за помощь и за молчание…»

Не дочитав, Дайнека отложила письмо и задумалась. Почему иногда привычная жизнь так резко меняется? Откуда берется тот механизм, который вдруг скрипнет, тронется и давай разгонять безумную круговерть событий и потрясений. С кем-то подобное не случается никогда. Почему же ей «везет» больше других?

Эта история произошла год назад. Как и теперь, был май, занятия в университете уже закончились. В конце зачетной недели ей позвонил отец.

– Людмила, не хочешь приехать на дачу?

– Нет, – это был ее обычный ответ.

На даче вместе с отцом постоянно жили Настя, которая считалась его гражданской женой, и Серафима Петровна, ее мать.

– Нет, папа, – сказала Дайнека, – у меня скоро сессия, нужно готовиться.

Отец хорошо ее знал и поэтому приберег решающий аргумент:

– Мы едем в отпуск.

– Все вместе, втроем?

– Ну, ты же с нами вряд ли поедешь…

– Надолго? – поинтересовалась Дайнека.

– На месяц. – Отец проявил настойчивость: – Хватит сидеть в Москве. Готовиться к экзаменам можно в деревне. Тишотку возьмешь с собой, ему здесь намного лучше.

На следующий день, утром, Дайнека подъехала к даче, которую когда-то очень любила. Теперь здесь хозяйничали новоиспеченные родственницы, и она стала чужой.

Навстречу ей вышла Настя.

– Людми-и-и-ила, а Славик еще не вернулся из города. Его вызвали на работу.

Дайнека не любила, когда к ней обращались по имени (Людмилой ее называл только отец), и ненавидела, когда отца называли Славиком. Она открыла заднюю дверцу, выпустила из машины Тишотку. Потом взяла с сиденья резинового ежика и, размахнувшись, швырнула его в траву. Пес метнулся туда, куда улетела его игрушка.

Она прошла к гамаку и легла в него, свесив одну ногу. Покачиваясь, смотрела на зеленый забор. Гамак удалялся – Дайнека видела крышу соседского особняка. Гамак приближался, и крыша пряталась за забор.

Когда они с отцом купили здесь дом, особняк уже стоял на своем месте, но в нем никто никогда не жил, поэтому соседи прозвали его мертвым. Было время, когда Дайнека влезала на лестницу и подглядывала через забор, но ни разу не видела там жильцов. Бывало, на участке работал садовник. Иногда привозили мебель и какие-то ящики, но работами руководили случайные люди. Пока Дайнека была ребенком, таинственный особняк занимал ее мысли, потом она и думать о нем забыла.

«Интересно, кто теперь там живет? Нужно спросить отца».

Отец приехал в половине двенадцатого, едва успел переодеться в поездку. В начале первого прибыла машина такси. Прощаясь с отцом, Дайнека мимоходом спросила:

– В соседний дом никто не заехал?

– Нет, никто. Так и стоит пустой.

Она попрощалась с Настей и Серафимой Петровной. Машина уехала, и Дайнека осталась одна. Точнее, они остались вдвоем, потому что Тишотка для нее был важней самого лучшего друга.

Ночью случилась гроза. Кроны сосен рвал ураганный ветер. По крыше долбил дождь, и стучали обвалившиеся ветки деревьев. Тишотка прибежал с первого этажа, запрыгнул к ней на кровать и спрятался под одеяло, вздрагивая там от каждого громового раската.

Дайнека встала, прошла к окну. Чудовищный ветер разметал цветущий рододендрон, у забора переломил усыпанную цветами сирень. Она подняла глаза, посмотрела поверх забора и вдруг застыла от удивления. На втором этаже мертвого дома в окне вспыхнул свет. Дайнека прильнула к стеклу. В тот же миг в комнате возник силуэт, человек поднял руку, собираясь открыть створку или подать сигнал, но свет внезапно погас, и уже ничего нельзя было разглядеть.

Остаток ночи она провела без сна, сжимая в руке телефон. Уснула только под утро.