— Надо перепроверять информацию, капитан. Начальник — не всегда самое подходящее лицо для сбора сведений о подчиненных, у меня много коллег, которые думают обо мне иначе, чем Жером Пинелли. Но… я совершенно не понимаю, какая связь между моей работой в Сент-Антуан и смертью Магали Варрон. Выражайтесь точнее, капитан. Меня в чем-то обвиняют? В чем? В том, что я столкнул девушку в пропасть? Изнасиловал ее, пока вы там стояли?

Пироз медленно пригладил волосы. Негодяй давно ждал, когда я взорвусь.

— Спокойно, спокойно, месье Салауи, — неторопливо закрыв папку, произнес Пироз. — Чтобы устранить недомолвки, скажу, что пока вы проходите по делу как главный свидетель. Единственный, кто видел, как Магали Варрон по доброй воле прыгнула вниз, единственный, кто говорил с самоубийцей; впрочем, версия самоубийства пока противоречит данным медицинской экспертизы…

— Что значит «пока»?

— Подумайте сами, месье Салауи. Согласно всем сведениям, которые мне удалось собрать о вас, самым разумным со стороны следователя было бы посадить вас под замок.

Ошарашенный, я откинулся на спинку стула.

— Вы быстро бегаете, месье Салауи, даже на одной ноге, и это отмечено в вашем досье. Если вы являетесь насильником, а я позволю вам улизнуть…

Пироз почувствовал, что переиграл меня. И не лишил себя удовольствия сообщить об этом.

— Так вот, прежде чем обвинять меня в поспешных выводах, месье Салауи, поразмыслите сами над ситуацией. Вашей ситуацией! Я беру на себя риск оставить вас на свободе, подожду несколько часов, необходимых для проведения генетической экспертизы. Но завтра в 14.00 я хочу снова видеть вас у себя, в этом кабинете.

Внезапно он встал, схватил зеленую папку, обогнул стол и встал у меня за спиной.

— Что с вами случилось, месье Салауи?

— Как «что»?

— С ногой, я хочу сказать.

Мне не понравилось, как он на меня смотрит.

На столе Пироза на стопке досье лежал листок. Он заинтересовал меня. Белый листок с табличкой из четырех клеточек посредине; в клеточки вписаны восемь цифр:

2/2 | 3/0

0/3 | 1/1

Математическая головоломка? В последние месяцы перед выходом в отставку Пироз увлекся разгадыванием судоку?

— Вы не ответили, месье Салауи.

Чтобы говорить с ним, мне пришлось повернуть голову.

— Простое недоразумение, капитан. Какой-то полицейский выстрелил в меня. Я убегал после вооруженного ограбления, отделение Народного Национального банка на улице Суффло, в пятом округе. Я уже тогда бегал быстро, но, получается, недостаточно. А не привлекался я потому, что меня не узнали. На мне была маска Бетти Буп…[7]

— Вы смеетесь надо мной?

— Нет, просто не люблю нагнетать.

Пожав плечами, Пироз вернулся за стол и выдвинул ящик.

— Держите, если уж заговорили о Бетти Буп…

И сунул мне в руки старый номер «Плейбоя».

— Сейчас вы прогуляетесь в комнатку тут рядом и наполните мне пробирку…

— Спермой?

— Ну да. Не взбитыми же сливками.

Приказ Пироза показался мне совершенно немыслимым.

— А это обычная процедура?

— Чего вы хотите, Салауи? Чтобы я задержал вас?

— А если я откажусь?

Капитан вздохнул.

— А зачем вам отказываться, Салауи? Если во влагалище Магали Варрон нашли не вашу сперму… Прошу вас также протянуть мне руки, я сам состригу у вас кусочек ногтя и несколько волосков.

Я скатал «Плейбой» в трубочку. Он прав. Мне не в чем себя упрекнуть. После того как они сравнят мою ДНК с ДНК насильника, все станет гораздо проще. Тогда я заставлю и Пинелли, и Пироза, и всех остальных сожрать все их оскорбления…

По крайней мере, мне так казалось.

Тогда я не мог думать иначе.

Моя сперма, мои волосы, мои ногти…

Я не касался той девушки, даже не приближался к ней.