Платонова пещера - Влада Ольховская (2019)

– Я сейчас закричу, – предупредила она, и Ян чувствовал: это последнее предупреждение.

Ее нежелание видеть правду вызывало лишь досаду. Насколько проще стала бы жизнь, если бы этой девицей можно было управлять, как той медсестрой! Но в неожиданных трудностях есть свой шарм.

Ян видел, что она действительно готова закричать, поэтому он не стал настаивать. Он покинул ее палату, не прощаясь; он знал, что она будет думать над его предостережением. Она сейчас в том положении, когда только и остается, что думать!

Покидая больницу, он заметил в толпе знакомое лицо. Это должно было удивить или даже обрадовать его, однако Ян пока ничего не чувствовал. Слишком предсказуемо, Агата была очевидной добычей, которую он не мог пропустить. Ян это знал, Веренская – тоже.

А значит, все шло по плану.

* * *

Нужно было выписываться из больницы, потому что ее палата превратилась в проходной двор. Сначала заявился этот мутный журналист, который мог оказаться совсем не журналистом, потом, когда она не устроила скандал, врачи стали пускать к ней других представителей прессы. Агата подозревала, что медикам за это приплачивают, но доказать ничего не могла.

Вот и теперь перед ней сидел какой-то скользкий тип, который не смог даже толком объяснить, кем он работает.

– Я помогаю людям, оказавшимся в вашей ситуации, – заявил он. – Вот моя визитка.

На карточке значилось только «Дмитрий Гриценко. Консультант» и несколько телефонных номеров.

– За какой же консультацией к вам можно обратиться? – поинтересовалась Агата.

– За любой. Бывают ситуации, когда человек просто оказывается в тупике. Я помогаю ему сам и нахожу людей, которые могут помочь. Юристы, врачи, кредиторы, что угодно.

– Слово «кредиторы» очень радует сейчас.

– Вы меня не так поняли, – покачал головой Дмитрий. – Кредиторы нужны тем, кто, например, нуждается в срочном дорогостоящем лечении и не может ждать, пока благотворительные фонды соберут помощь. Это не ваш случай. С каждым клиентом я работаю индивидуально, оплата тоже обговаривается отдельно.

– То есть, вас нужно воспринимать как доброго самаритянина? – Агата даже не пыталась скрыть иронию.

– Не совсем. Свой доход я получу. Но, поверьте, для вас это не станет проблемой. Я зарабатываю на жизнь, а не наживаюсь на чужом горе. Моя задача – сделать так, чтобы это сотрудничество было выгодно нам обоим. Я помогаю вам начать новую жизнь: найти квартиру, работу, возможно, переехать в другой город. Вы же платите мне за это, когда у вас есть такая возможность. Все просто и честно.

– Спасибо, я подумаю об этом.

На самом деле, она и думать не собиралась, ей просто хотелось, чтобы он оставил ее в покое. Доверия этот «консультант» не внушал. Невысокий, полный, с редеющими волосами и каким-то масляным взглядом карих глаз. Хотя можно ли вообще судить по внешности? Алексей, вон, выглядел как ближайший родственник греческого бога. А что это изменило?

Среди ее гостей в последнее время не было тех, кому она готова была поверить. Даже тот журналист, что навестил ее первым, был каким-то странным. Высокий, причем необычно высокий – на голову поднимающийся над толпой. Черты лица нездешние, не классически красивые, но этим и запоминающиеся, кожа светлая, а волосы, напротив, угольно-черные – так он и становился кумиром медсестер, плясавших потом под его дудку. Для Агаты больше значила не эта лисья привлекательность, а небрежность, которая чувствовалась во всем его образе – одежде, взлохмаченных волосах, жестах и манере говорить. Ему нельзя было верить.

Да никому верить нельзя! Ему, Дмитрию этому… всем. Алексей показал ей, что надеяться можно только на себя.

Дмитрий, похоже, понял, что ничего от нее не добьется. Он наконец оставил ее в покое, хотя его визитка по-прежнему лежала на прикроватной тумбочке.

– Позвоните мне, когда будете готовы, – сказал он напоследок.

– Непременно, – солгала Агата.