Платонова пещера - Влада Ольховская (2019)

– Ну а мотив? – спохватилась Агата. – Какой у вас мог быть мотив? Только то, что она вам якобы завидовала?

– Тогда об этом даже не говорили, потом уже придумывать начали, превращая меня в чудовище. Практического мотива у меня действительно не было. Но я преподавала историю религий, а Нина писала работу по языческим жертвоприношениям.

– То есть?.. – начала было Агата и запнулась. Правильных слов для такого вопроса не было. Однако Екатерина и так поняла ее:

– Да. Ставку делали на то, что я по какой-то причине потеряла над собой контроль и напала на Нину. Это звучит дико, но ведь и убийство не было обычным. Меня проверили на наркотики. Естественно, ничего не нашли и стали подводить все к моему предполагаемому сумасшествию.

Два года спустя Екатерина оправилась и отлично владела собой. Но тогда ей было далеко до такого спокойствия. Все улики указывали на нее, а у нее даже достойных оправданий не было! Она не помнила, что произошло той ночью, не знала, кто украл ее память.

Ей никто не поверил. Муж поспешил подать на развод, он вообще ни разу не говорил с ней, пока она была под следствием. Дети боялись и стеснялись ее. Бывшие коллеги и друзья отвернулись от нее, чтобы не пострадала их собственная репутация. Даже ее брат и сестра долгое время не знали, как реагировать.

– Они до последнего сомневались, достойна ли я вообще помощи, – горько усмехнулась Екатерина. – А я тогда, признаться, была не в состоянии их убедить. Даже не из-за провалов в памяти, мне просто казалось, что я схожу с ума – или уже сошла. В один день все шло своим чередом, а в другой я вдруг превратилась в сумасшедшую убийцу для всех, кто меня знал. Мне казалось, что моя собственная жизнь ускользает, как песок сквозь пальцы.

Это чувство было знакомо Агате – с недавних пор. Поэтому она уже сочувствовала Екатерине, хотя пока не было никаких доказательств того, что хозяйка дома и правда не убивала свою студентку.

– В конце концов мой брат решил, что семейные узы дороже всего, – продолжила Екатерина. – Он нанял мне хороших адвокатов, задействовал свои связи. Меня признали невменяемой и опасной для общества, но вместо того, чтобы отправиться на принудительное лечение, я оказалась здесь, а брат стал моим официальным опекуном. Я не имею права выходить за пределы участка, и вот уже два года я в этом доме. Одно нарушение – и я отправлюсь в психиатрическую лечебницу.

– Это не худшая тюрьма, – заметила Агата.

– Но все равно тюрьма. Если бы я действительно убила Нину, я бы сказала, что легко отделалась. Однако я ее не убивала. Получается, мою свободу отняли ни за что… и главная моя беда даже не в этом.

– А в чем тогда?

– В людях, – пояснила хозяйка дома. – Из-за этой истории я потеряла всех, кто был мне дорог. Коллег и друзей я отпустила без труда – они лишь показали свое истинное отношение ко мне. Но моя семья… Мне больно от того, что близкие мне люди так быстро поверили, что я чудовище.

Ян, добывший в холодильнике салат и фаршированные яйца, завтракал в стороне. Закончив, он оставил посуду на столе и покинул кухню. Агата не обратила на него внимания, ее взгляд оставался прикован к Екатерине.

– Неужели за два года они не простили вас?