Амнезия - Сэм Тэйлор (2008)

— Простите, что перебиваю, мистер Пэдью, но что означает «где был в то время»?

— Здесь.

— Здесь?

— В этом городе.

— Вот как! Стало быть, вы вернулись к источнику своей амнезии, словно Пруст в поисках утраченного времени…

— Да, так и есть, — быстро ответил Джеймс, опасаясь, что Ланарк снова пустится в долгие туманные рассуждения.

— И вам удалось что-нибудь вспомнить?

Джеймс размышлял, рассказать ли доктору о кратких видениях, время от времени посещавших его: о темноволосой девушке, которую он так живо представил себе, когда надкусил яблоко; о поезде, образ которого так потряс его в кабинете доктора Льюис. Эти видения казались ему самому такими странными, такими смутными, и Джеймс не решился сообщить о них Ланарку.

— Нет.

Ланарк понимающе кивнул.

— Мистер Пэдью, у вас когда-нибудь были галлюцинации?

— Галлюцинации?

— Они принимают разные формы, но люди, потерявшие память, чаще всего видят странные, незнакомые лица, переживают необъяснимые чувства, могут внезапно отключиться, видят повторяющиеся сны, испытывают ощущение дежа-вю. Словно тело вспоминает то, что забыл мозг. Вам приходилось переживать нечто подобное?

— Не уверен, — осторожно протянул Джеймс.

— Вы можете вспомнить события, которые по прошествии времени кажутся нереальными? Они отчетливы и ярки, как обычные воспоминания, но когда вы начинаете анализировать их, то понимаете, что подобного просто не могло случиться, а значит, эти события — не более чем создания вашего воображения.

Вспомнив библиотекаря, который наследовал память Филиппа Ларкина, и паб, забитый астрологами, Джеймс помрачнел. Сердце забилось учащенно.

— Наверное, — устало вздохнул он. — И что все это значит?

Несколько секунд Ланарк пристально вглядывался Джеймсу в лицо.

— Необъяснимые образы и эмоции — классический признак ретроградной амнезии. Пьер Жане, Жозеф Брейер и Фрейд употребляют для его описания разные термины. Мы можем называть их «протечками» из прошлого.

Джеймс снова подумал о кровавой отметке на яблочной мякоти и темноволосой девушке; о поезде, отъезд которого разрывал ему душу. Вспомнил, как сладко ныло сердце, когда он кормил уток в городском пруду, и внезапное воодушевление, наполнившее грудь, когда он шел по Лаф-стрит, а под ногами хрустела палая листва. Последним пришло самое нечеткое, самое смутное воспоминание: он сидит на траве на заднем дворе, в небе облака, тишина, тени на траве и внезапно накатившая волна тошнотворного ужаса… Джеймс вздрогнул и оглянулся: уютный кабинет, мерцающий огонь в камине, задумчивое лицо доктора — все вокруг успокаивало и возвращало в настоящее. Выходит, эти воспоминания — «протечки» и несколько мгновений он жил в прошлом?

Доктор продолжил:

— Что до воображаемых событий… видите ли, это моя собственная теория. Я изучал эти тревожащие фантазии, в которых сны соединяются с реальностью. Им были подвержены многие мои пациенты, да и мне самому пару раз довелось испытать нечто подобное. Обычно такие явления связывают с воздействием веществ, вызывающих опьянение, но не только. Их могут спровоцировать некоторые виды травм, стрессы и сильное утомление. По правде сказать, чем больше я изучаю эту проблему, тем больше понимаю, что в этих фантазиях нет ничего болезненного.

— Хотите сказать, это нормально?

— До некоторой степени. Видите ли, зачастую люди не понимают, что такое на самом деле их воспоминания. Аналогия с памятью компьютера представляется мне крайне неудачной. Человеческая память — не микрочип, а целый океан. Большинство нейрохирургов, молекулярных биологов и психологов сходятся на том, что воспоминания — материя чрезвычайно хрупкая, постоянно меняющаяся и легко поддающаяся внешним воздействиям. Как говорил Томас Риал, на восемь десятых память — это то, что мы забыли, и на две десятые — то, что придумали. Вы слыхали о термине «диссоциация», мистер Пэдью?

Джеймс покачал головой.