Он сплюнул себе под ноги, развернулся, открыл решётку входа в гаражный кооператив и скрылся из виду. Я не стала его останавливать.

«Отребье мужа сестры твоей мамаши». Сын тёти Люси погиб в аварии вместе со своим отцом… Моим отцом! Женщина до сих пор оплакивает свою потерю. Она больше не вышла замуж. У неё психическое расстройство.

Мысли хаотично крутились в моей голове, пытаясь выстроиться в хоть сколь-нибудь логическую цепочку. Успокойся. Дыши глубже. Я быстро шла, сбивая случайных прохожих, попадавшихся на моём пути. Слышала ругань за своей спиной, но даже не думала извиняться. Мне всё равно, как я выгляжу сейчас.

Знала ли тётка тайну моего рождения? Наверняка знала. Просто не могла не знать. Даже если не отдавала себе отчёта, она должна была догадываться, что муж ей изменяет. Именно поэтому она и перестала общаться с моей семьёй. И потом, мама совершенно не умеет врать. Удивительно, как от нас с отцом она умудрилась столько лет скрывать правду.

И почему отец назвал погибшего мужа тёти порожденьем зла? Не говорят так про мёртвых. Что это? Злость обманутого мужчины? Случайно вырвавшиеся на эмоциях слова? Или что-то большее?

Ноги сами привели меня к родительскому дому. Той детской площадки, на которой я играла в детстве, больше нет. Теперь здесь парковка для автомобилей. Что за люди? Неужели им кучи металлолома важнее собственного будущего?

Впрочем, мне какое дело. Я уже давно не ребёнок и никакого желания скатиться с горки не испытываю. Жизнь сама мне и без того устроила спуск в бездну без страховки. Надоело жалеть саму себя. Мой отец — урод. Мать — блять. Тётка — лицемерная дрянь.

Тётка… Я почти уверена, что видела её в сауне. Что она там делала? Ни одна женщина средних лет не подпишется на посещение кровавого побоища. Даже во имя спасения собственной племянницы.

Во имя спасения… Зачем? Она должна меня ненавидеть, как плод предательства любимого супруга. И ненавидела долгие годы. Я видела её от силы раз в пару лет, за всё время, перекинувшись с ней парой слов. Откуда взялась столь сильная привязанность, толкнувшая взрослую женщину на нарушение закона. Не проще ли было передавать мне сухари на зону?

Вопросы появлялись и пропадали в моей голове, так и не находя ответов. Не потому, что я такая глупая, хотя и это тоже, а потому, что логики в поведении моей тётушки не было. Как бы я ни старалась её найти.

Сестра ложится в постель с её супругом, вынашивает и рожает младенца. Может, поэтому отец назвал меня дитём порока? В любом случае, нежных чувств тётя Люся ко мне не испытывала. Вплоть до совершеннолетия.

Потом, я точно помню, именно она предложила мне поступать в Москву. Начала звонить, интересоваться делами, говорить, что в провинции жизни нет. Если бы она не предложила мне помощь и крышу над головой, я бы и не подумала подавать документы в столичный ВУЗ. Стоп!

Я, не заметив течения времени, добралась до своего отеля. Почти на автомате поднялась на нужный этаж и зашла в номер. Именно там на меня нахлынуло осознание защитной реакции — я так и не приняла свой диагноз. Не поверила в то, что десятки людей в сауне лишились жизни по моей вине. Всё, чем занималась раньше — нелепая попытка забыть. Стереть из памяти сотворённую моими руками трагедию. Моя тётка здесь не причём. Или нет?

Диана сидит в тюрьме за преступление, которое не совершала. В этом я уверена.

Мой муж — убийца-рецедивист, строящий из себя Робин Гуда.

Тётя Люся пропала в неизвестном направлении и не выходит на связь.

Пожалуй, это всё, что знаю я. Если не брать в расчёт видения. Тени в сауне. Ложная беременность. Новорожденный младенец…

Я вижу его красное, сморщенное личико как наяву. Глазки закрыл. Кричит не очень громко, но в той тональности, что сердце разрывается на части. Тяну к нему свои руки и… вижу лицо медсестры.