И что-то мне кажется, маловаты были бананы для тренировки... Да. Маловаты. Вообще разница колоссальна, не только в размере. Член и правда крупнее. На вкус куда приятнее банана в презервативе. Терпкий, солоноватый, ни на что не похожий. А то, что можно вытворять языком с этой чудесной округлой головкой... я даже не знала, что моё воображение может быть таким порочным. Ещё член, в отличие от банана, теплый, даже горячий. Живой. И банан совершенно точно не будет так эротично стонать, как сейчас стонет над моей головой мой муж. Его пальцы гуляют в моих волосах, превратив причёску в воронье гнездо. Кажется, я всё делаю правильно и ему нравится. Как ни странно, но нравится и мне, несмотря на неудобство в коленях и залитый слюнями подбородок. Ловлю полупьяный от вожделения Юрин взгляд, чувствую - сама такая же. Поплыла, вообще ни черта сейчас не соображаю. Есть только он и я, и мы друг для друга в этом замкнутом пространстве. Сейчас этот огромный сильный мамонт мой, до кончика своего хобота.

Пробовать заглотить не решаюсь. С бананом-то намучилась, а этой дубинкой точно подавлюсь.

Но Юре, похоже, вполне хватает и этого.

На вкус его сперма... странненький такой коктейль. Густая солоноватая жидкость. Вдумчиво слизываю её с губ. Ну теперь хоть буду знать.

Юра помогает мне подняться, сама я не в состоянии. У меня маленький личный шок, меня малость потряхивает, как после сдачи сложного экзамена. Эйфория примерно такая же.

Муж окутывает меня своими объятиями. Расцеловывает лицо, даже не морщась из-за того, что оно немного испачкано. От одного его взгляда расплавиться можно. Поверить не могу, что этот шикарный, здоровенный, надёжный мужчина мой. Что это мне адресованы восхищение и благодарность в его глазах.

- Кнопка, теперь я понимаю, что затащив тебя в ЗАГС, я сорвал грёбаный джек-пот, - в голосе Юры столько нежности, что аж в носу щипет. Утыкаюсь носом ему в грудь, чтобы не выдать своего состояния. Блин, как же я его люблю-то, аж страшно.

Мы уже настроились на ещё один заход, но тут далеко снизу раздался зычный голос электрика:

- Тихоновы, держитесь там за что-нибудь, сейчас тряханет.

И точно, мигнул свет, лифт ощутимо вздрогнул, качнулся и продолжил движение вниз. Я едва успела застегнуть платье и накинуть халат, как мы доехали до нулевого этажа и двери лифта открылись. Все кругом охали, ахали, Геннадьич обнял нас обоих, что-то шепнул Юре на ухо, отчего тот смутился. Блин, да я и сама стояла, смущенная донельзя. Мне казалось, вся эта толпа у лифта была в курсе, чем мы занимались, и почему у меня прическа вся растрёпанная. К счастью, вслух никаких пошлых шуточек по этому поводу мы не услышали. Ну а потом нам по экстренному вызову доставили аж семнадцать дамочек с острым отравлением и всем резко стало не до личной жизни четы Тихоновых.

В день, когда Ярцева выписали, я купила тортик. Стараюсь особо на сладкое не налегать, чтоб обратно не разнесло, но по такому поводу - можно и даже нужно. И пусть все уже знали, что это Маша шастает к пожарнику чаще, чем надо, у меня как гора с плеч свалилась.

Примерно через неделю у меня дежурство в травматологии. Подозреваю, муженёк подсуетился, Геннадьича подговорил - по непроверенным данным сегодня приходит Ярцев на перевязку, вот меня и спрятали в травму от соблазна подальше. Ну ладно, мне не жалко, если любимому мужчине так спокойнее, то мне без разницы, в какой день дежурство назначат.

Дежурство тихое, спокойное, народ тихо-мирно купается в море и не спешит попадать в аварии и влезать в драки, даже из окон по пьяни никто не выпадает. Бумаги все оформлены, отчёты написаны, делать совершенно нечего.

Римма Захаровна, мой напарник по этой смене, тайком раскладывает пасьянс в смартфоне. На моём телефоне никаких игрушек нет, и в такие дни я об этом жалею. Может, романчик какой в сети почитать? Всё лучше, чем со скуки маяться.