Распутье - Тальяна Орлова, Егор Серебрянский (2020)

– Да, именно на это я и рассчитываю. Я знаю все твои недостатки, но ты живешь в ладу со своей справедливостью. Уйду, когда тебя перевезут домой – и там о тебе позаботятся верные псы. И тебе придется или отпустить, или убить. Сможешь убить блядину, которая в самый трудный момент отказалась тебя оставить?

– Смогу, – заверил он.

– Тогда тем и закончим. – Я улыбалась без напряжения. – Но заметь, я все еще даю тебе возможность меня вышвырнуть и не потерять лицо перед своими людьми. Зато возникнут вопросы, если ты им прикажешь меня пристрелить. Они так верят в твою странную справедливость, они так преданы тебе из-за нее…

Иван недоумевал от каждой фразы:

– А как так получилось, что я в своей маленькой красивой девочке не разглядел зубастую зверюгу?

Я улыбнулась ему мягко:

– И с Ириной Михайловной был такой же просчет. Похоже, ты во всем хорош, Вань, но твоя любовь делает из людей сволочей. Разве ты женился на той девушке, которая смогла бы выстрелить человеку в лицо и даже не поморщиться? Разве не ты сделал из Ирины сначала истеричку, а потом злобную тварь? Разве ты не любил сыновей, раз сумел сломать их уже в детстве? Гляди-ка, все, кого ты любил, изменились. А самой большой сволочью удалось сделать Кошу. Думаю, это говорит о том, что его ты любишь сильнее остальных.

Я больше не боялась говорить открыто, Ивану придется обдумать каждое слово, глядя в больничный потолок.

– Жалеешь, что спасла меня? – теперь он говорил тише.

– Жалею, – призналась честно. – Не смогу тебе простить ни Сашу, ни то, что ты из меня вырастил. Но так много людей, которые в тебя верят. Кто знает, имеет ли их вера права на существование?

– А Коша где? – он переключал темы сразу, как уставал от предыдущих.

– Наводит порядок. Алаевских окончательно прижимает. Они, обезглавленные, начали совсем дурака валять, полиция только рада, когда кретины сами доказательства подкидывают. Кто поумнее – разъехались. У них шанса теперь голову поднять не будет. Заодно пытается связаться с Максимом.

– А с тем выродком зачем? Надо было сразу вытравить бывшую семейку. А теперь от этих уродов запросто не избавишься – Нимовский такое не пропустит. Ничего, дождутся своей очереди. А чего Коше от спиногрыза надо?

– Купить или запугать, я не в курсе. Выстраивает линию защиты. Морж вчера говорил, что если это дело все-таки возбудят, то Коша и сядет – ты, мол, ни сном ни духом о проделках помощника.

– Коша сядет, – отразил Иван эхом. – Сучара твой Коша. Но за меня он сядет.

Я кивнула и поправила:

– Твой Коша. Он моим до такой степени никогда не был.

– И что, дождешься его, если срок впаяют? Лет восемь минимум, это только по одному обвинению.

– Дождусь, – ответила спокойно. – И не только потому, что я свой лимит любви на нем исчерпала. Просто… Знаешь, Вань, мы с тобой были обречены, слишком поздно встретились. Для тебя было поздно – я даже сейчас слышу, что ты ни капли не изменился. И Коша слишком сильно на тебя похож, но для него не поздно. Если я буду рядом, то он уже не превратится в тебя. Из него самое лучшее лезет, когда я рядом. И самое худшее – когда рядом ты.

Иван расхохотался до кашля. А успокоившись, признался:

– Лиза, ты лучшее, что было в моей жизни. Философша хренова.

– В том и разница, Вань. У меня самое лучшее начнется потом.

– Дура ты. Стервозная дура. Ромео и Джульетта, выживи они, с годами друг друга возненавидели бы. Иначе ведь не бывает. Это молодые любят, по незнанию любят, до привыкания любят, а потом задыхаются друг от друга.

– Возможно. Но такие истины можно проверить только на собственной шкуре.

– Вали из палаты, дай поспать.

– Приятного отдыха, Ваня, но я останусь снаружи и вернусь сразу, как тебе понадобится помощь.

Кажется, я его решение уже в тот момент поняла, но боялась поверить.

* * *