Распутье - Тальяна Орлова, Егор Серебрянский (2020)

– А телохранителя чаще, чем меня. Потому я формально вне подозрений, пока он не докажет свою невиновность, прелюбодей героический.

– Какой же бред! – разозлилась я. – Всю жизнь чего-то боюсь, от каждого шороха вздрагиваю, мне теперь и общаться с нормальными людьми нельзя, чтобы не быть в какой-нибудь гнусности заподозренной? Мы просто сидим и разговариваем! А что мне дома делать, опять вздрагивать?

Саша зарделся еще сильнее. Нашел тоже, на чьи намеки реагировать! Коша, решив что эта тема закрыта, уселся поудобнее с другой стороны от меня и огляделся.

– Разговариваете, значит? Ну, давайте разговаривать. Это что, поля уже засеяли? Травой пахнет… Чего же вы не разговариваете, разговорчивая Елизавета Андреевна?

– Настроение пропало!

– Зря. Теперь и спешить некуда – на моей машине тоже маячок, а это гарантия, что вы здесь действительно разговариваете или учитесь. Кстати, Елизавета Андреевна, зря вы курсы пропускаете.

Я усмехнулась сходству мыслей всех присутствующих, отпустила напряжение и тоже уставилась на поля. Вздохнула перед ответом:

– Не думаю, что испанский мне пригодится быстрее, чем то же вождение. Хотя права мне тоже не получить – кто ж мне, такой жалкой и несамостоятельной, за руль позволит сесть? Зато могу попросить Ваню купить мне три машины под цвет платьев, буду на нашей территории гонять, газон портить и лошадей пугать.

Коша с мысли не сбился, продолжая с едва уловимой иронией:

– Тихий бунт продолжается. Тогда зачем вы на испанский записались?

– Будто сам не догадываешься. Чтобы тратить время. И деньги мужа. Ты же сам говорил, что ему нравится обо мне заботиться. Вот я и даю ему такую возможность, оплачивая всякую ерунду, которая мне даром не сдалась.

Коша возражать не стал, мы долго молчали. Но наконец-то и Саша отмер, подхватывая:

– Так, может, вам тогда стоит определиться с курсами? Выбрать что-то более прагматичное, чем испанский?

– О чем ты? – я повернулась к телохранителю.

– Да ни о чем конкретно. Но мало ли, как жизнь повернется. Вы зачем-то учитесь защищаться, водить машину, даже покер освоили! Почему бы не освоить и бухгалтерию заодно? Или какое-нибудь программирование. Я для примера!

Усмехнулась грустно, понимая, к чему он ведет:

– Саш, если я останусь без поддержки мужа, то не пропаду. Или сейчас думаю, что не пропаду. – Рассмеялась, представив: – Певичкой в бар устроюсь, раз столько лет музыке училась. Как раз после твоих тренировок мне даже певичкой в баре не страшно!

– Вы смеетесь, Лиза, а я серьезно! Уйти с базой в голове – это совсем не одно и то же, чем просто уйти!

Мой ответ прервал Коша вскинутой рукой. И снова заговорил вкрадчиво, этот тон я у него особенно не любила:

– Слушай, телохранитель. Я теперь тебе ничего не должен, потому за такие речи мне бы шею тебе свернуть. Потому с вашего позволения я временно оглох. Но думать-то тоже надо, что мелешь.

– Да Саша ничего такого не имел в виду! – вновь встала я на защиту и сменила пластинку: – Коша, кстати о программировании. Ты говорил, что из детдома, а Ваня упоминал, что у тебя блестящее образование. Как так получилось? Муж на выходе из детдомов выпускников отбирает по цвету глаз, а потом их в вузы пристраивает?

– Почти угадали, Елизавета Андреевна. Но я вроде такой у Ивана Алексеевича единственный – наверное, цвет глаз редкий.

– Так почему? – я снова набиралась любопытства, как всегда при разговорах с ним. – Чем ты его привлек, кроме того, что уже по малолетству оказался в СИЗО?

Но Коша к допросам относился одинаково безразлично:

– Своей неукротимой жаждой жизни. И тем, что лучше всех умею уходить от ваших вопросов.

– Вот это я заметила! А сколько людей ты убил до встречи с Иваном, раз он так проникся?

Коша спустил ноги на дорогу и выдавил улыбку, но я уже успела узнать этот взгляд перед маневром ухода от атаки. Он и голос удосужился поменять на восторженный: