Пальцы Эвы в моей ладони дрогнули. Она заморгала часто-часто. Жена выглядела как человек, которого грубо разбудили посреди ночи. Он трясет головой, пытается проснуться и понять, что происходит. Так было и с ней. Эва приходила в себя от Амброзии. Это наполнило меня триумфом. Не зря я выпил эту дрянь!

— Где я? — она обвела взглядом комнату. — Мы же были в горах.

У нее был удивленный вид. Последние несколько дней — наш приход в Цитадель, общение с авгуром — не отложились в ее памяти. Их как будто не было. Вот еще одно подтверждение тому, что человек, выпив Амброзию, теряет свою личность. Его душа впадает в спячку, а тело продолжает жить.

Надо было что-то ответить, как-то объяснить происходящее, но мои мысли приняли иное направление. Взгляд скользнул вниз и споткнулся на вырезе платья. Округлая девичья грудь манила. Я помнил, как идеально она ложится в ладонь и какая она упругая.

Мне в сердце будто воткнули острый нож. По самую рукоять. Мне было и больно, и сладко. Амброзия уже насквозь пропитала меня, но я все еще пытался думать. Выходило плохо. Я не мог сосредоточиться. Как следует порадоваться возвращению жены и то не получалось. Я был бессилен перед действием любовного напитка. Или перед самой Эвой?

В третий раз за последний час у меня перехватило дыхание, но теперь уже от возбуждения. Меня разом накрыло. Это была даже не страсть, а что-то более дикое и неконтролируемое. Я не просто хотел целовать эти губы, а с силой сминать их. Полностью завладеть Эвой, врасти в нее, чтобы навсегда вдвоем, никогда не расставаться, вместе до последнего вздоха.

В глазах жены я видел отражение собственных желаний. Она чувствовала то же самое. Нас тянуло друг к другу с неимоверной силой. Все, чего я хотел, — сделать Эву своей. Взять ее на столе или на полу, неважно где. Мне просто надо получить ее. Сейчас, немедленно.

Я потянулся к жене, она в свою очередь подалась мне навстречу. Наши губы почти встретились, я уже чувствовал дыхание Эвы, скользящее по моей коже. Еще мгновение и…

— Не смейте этого делать! — раздалось за спиной.

Мы с Эвой одновременно вздрогнули и обернулись на голос. На самом интересном месте нас прервал авгур. Вид у него был крайне недовольный.

— Ладно, она ничего не знает, но тебе-то я все объяснил. Любая физическая близость усиливает притяжение, — с этими словами он ударил нас по рукам, заставляя разорвать контакт.

Вклинившись между нами, авгур оттеснил Эву подальше от меня. И тут меня снова накрыло, но на этот раз не страстью, а ревностью. Черной, густой и вязкой как смола. Я поймал себя на том, что тянусь к шее авгура, чтобы ее сломать. Никто не смеет вставать между нами!

Столь яростное желание убить напугало меня. Я тряхнул головой. Так нельзя. Это ненормально.

— Прямо сейчас тебе лучше уйти, — авгур указал мне на дверь. — Я позабочусь о твоей жене. Как мы и договаривались, следующие три дня она проведет здесь. А когда они закончатся, Амброзия выветрится из вашей крови, и вы сможете нормально пообщаться.

Я с трудом кивнул. Да, именно так мы и договаривались, авгур прав. Но до чего это тяжело!

Как мне уйти? Как оторваться от Эвы? Где найти силы сделать хоть один шаг прочь? Решив, что если не буду смотреть, станет легче, я зажмурился. Не сказать, чтобы это помогло. Я все еще чувствовал присутствие Эвы в комнате. Звук ее дыхания, ее запах. Они манили меня, но я запретил себе на них сосредотачиваться.

Простое действие — занести ногу и поставить ее — далось с огромным трудом. Но я повторил его снова. И снова. И снова. И так до тех пор, пока не добрался до двери. Понял, что у цели, когда уперся в стену спиной. Тогда я крутанулся на пятках, рванул засов, а затем дверь на себя и вышел из комнаты.

Дальше были ступени. Я несся по ним, не разбирая дороги, рискуя оступиться и свернуть себе шею. Бежал, потому что знал — стоит замешкаться хоть на секунду, и я поверну назад, а этого нельзя допустить.