Семейный детектив - Татьяна Устинова, Инна Бачинская, Галина Романова, Анна и, Евгения Михайлова, Татьяна Бочарова, Дарья Калинина (2022)

– Поехали домой, ба.

Они сидели в актовом зале, который Нона Игнатьевна сама отперла ключом. Пили чай и разговаривали уже почти час. В дверь без конца заглядывали местные обитатели. Подслеповато щурясь, рассматривали их. Улыбались и, с пониманием качая головой, уходили.

– Поехали домой. Я уже позвонил отцу. Он ждет. Мама ждет.

– Это хорошо. Это значит, что все меня простили, – она гладила его по щекам, трогала его волосы. – Мальчик мой… Как же я люблю тебя…

– Я тоже тебя люблю, ба, – сдавленным голосом отвечал он.

Это Машке можно было реветь сколько угодно. Хлюпать носом, всхлипывать и причитать без конца:

– Хорошо-то как, Господи! Как же хорошо…

Ему плакать было нельзя. Он же мужчина.

– Как хорошо, что вы приехали навестить меня, – проговорила она, залезая в карман и доставая оттуда какой-то узелок.

– Что значит навестить?! Ба, мы приехали тебя не навестить, а забрать! – Игорь встал со стула, взволнованно заходил вдоль длинного стола для заседаний. – Если у тебя есть какие-то вещи, собирайся. Если нет, то поехали прямо так, в чем есть. Все купим.

– У меня тут все, – произнесла она с виноватой улыбкой. – И это я не смогу забрать с собой.

– Что все? – не понял он.

– Друзья, дело. Я ведь работаю здесь на полставки культработником. Заведующая уговорила органы соцзащиты трудоустроить меня, и я тружусь. В полную свою силу. Как я все и всех брошу? Они мне верят. Ждут моих вечеров. Каждую субботу. И есть один человек, который… Он не сможет без меня, Гошенька…

Она покраснела. И ее седые мягкие волосы, по-прежнему непослушными прядями вьющиеся возле висков, мягко качнулись.

– Я останусь, прости.

– Ба, ну как же так?! – Он опустился перед ней на колени, взял ее ладони, прижал к лицу. – Я только нашел тебя и снова…

– Все хорошо. Все хорошо, милый. Будешь приезжать. Навещать меня. Я счастлива была видеть тебя.

Она встала, заставила его подняться. И принялась совать ему в руки небольшой узелок.

– Что это, ба?

– Взгляни, – попросила она со странной улыбкой.

Он осторожно развернул и заглянул.

– Ба! Да это же те самые пуговицы! Из того голубя! Ты их сохранила? Надо же… – Игорь рассмеялся, вспомнив, как делал из них длинную-предлинную дорожку на полу.

– Это тебе на память, на жизнь, – тихо проговорила бабушка и сонно зевнула. – Прости. Режим. Жду в следующие выходные вас с отцом. Ну и мама… Если пожелает. Пусть приедет…

– Они не очень ладили, – рассказывал Игорь на обратной дороге. – Вечное противостояние между невесткой и свекровью. Какими бы умными ни были эти две женщины, противостояние было, есть и будет. Но мама все равно к ней собирается. Расплакалась, когда я ей позвонил. Ну, бабушка! Ну, молодец! Работает! Ухитрилась найти там работу, а!

– И любовь, – тихо обронила Маша. – Она нашла там любовь…

Машка через сорок километров уснула. И проспала всю дорогу, которая почему-то оказалась вдвое короче. Ехали не там. Грибник был прав. Добравшись до города, Игорь решил не останавливаться на ночлег и поехал прямиком до места.

К старому дому, выстроенному его прадедом, они подъехали в девять утра. Машка выспалась, Игорь вымотался и сразу после душа ушел спать. И проспал почти до вечера.

Проснувшись, пошел на запахи из кухни. Машка хлопотала у плиты, жарила мясо с овощами. На кухонном столе длинным ручейком лежали пуговицы, которые подарила ему бабушка на память.

– Игралась? – спросил он, целуя Машку в макушку.

– Игралась, размышляла. – Она обернулась на него, чмокнула в подбородок.

– Размышляла о чем?

Он сел к столу, взял самую крупную пуговицу, которая всегда у него лежала первой. Машка положила ее в хвост. Он поменял.

– О том, почему твоя бабушка вдруг сохранила эти пуговицы? Почему, когда дарила тебе, сказала, что тебе это на память и на жизнь?