Ниточка к сердцу - Эрик Рассел (2022)

Как приятно наконец ступить на твердую землю! Команда получает возможность развлечься, так сказать, выпустить лишний пар, что каждый делает по-своему. Позади заботы, волнения, обязанности и тревоги. Комфорт и безопасность – награда усталым космическим скитальцам!

Старший радиоофицер Бурман вошел в каюту. Он был одним из шести членов экипажа, вынужденных остаться на борту корабля, и по лицу его было видно, что ему известно по крайней мере двадцать более приятных способов времяпрепровождения.

– Только что прибыла радиограмма, сэр, – сказал он, протянув листок бумаги, и остановился в ожидании ответа.

Капитан Макнаут взял радиограмму, снял ноги со стола, выпрямился и, заняв приличествующее командиру положение, прочитал вслух:

ЗЕМЛЯ ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ БАСТЛЕРУ ТЧК ОСТАВАЙТЕСЬ СИРИПОРТУ ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ ТЧК КОНТР-АДМИРАЛ ВЭЙН У ТЧК КЭССИДИ ПРИБЫВАЕТ СЕМНАДЦАТОГО ТЧК ФЕЛДМАН ОТДЕЛ КОСМИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЙ СИРИСЕКТОР

Лицо капитана стало суровым. Он оторвал глаза от бумаги и громко застонал.

– Что-нибудь случилось? – спросил Бурман, чуя неладное.

Макнаут указал на три книжечки, лежавшие стопкой на столе:

– Средняя. Страница двадцатая.

Бурман перелистал несколько страниц и нашел нужный параграф: «Вэйн У. Кэссиди, контр-адмирал. Должность – главный инспектор кораблей и складов».

Бурман с трудом сглотнул слюну.

– Значит…

– Да, – недовольно подтвердил Макнаут. – Снова как в военном училище. Красить и драить, чистить и полировать. – Он придал лицу непроницаемое выражение и заговорил до тошноты официальным голосом: – Капитан, у вас в наличии всего семьсот девяносто девять аварийных пайков, а по списку числится восемьсот. Запись в вахтенном журнале о недостающем пайке отсутствует. Где он? Что с ним случилось? Почему у одного из членов экипажа отсутствует официально зарегистрированная пара казенных подтяжек? Вы сообщили об их исчезновении?

– Почему он взялся именно за нас? – спросил Бурман с выражением ужаса на лице. – Ведь никогда раньше он не обращал на нас внимания!

– Именно поэтому, – ответил Макнаут, глядя на стену с видом мученика. – Пришла наша очередь получить взбучку. – Отсутствующий взгляд капитана остановился наконец на календаре. – У нас еще три дня – за это время многое можно исправить. Ну-ка, вызови ко мне второго офицера Пайка.

Опечаленный Бурман ушел. Вскоре в дверях появился Пайк. Несчастное выражение его лица подтверждало старую истину, что плохие новости летят на крыльях.

– Выпиши требование на сто галлонов пластикраски, темно-серой, высшего качества. И второе – на тридцать галлонов белой эмали для внутренних помещений. Немедленно отправь их на склад космопорта и позаботься о том, чтобы краска вместе с необходимым количеством кистей и пульверизаторов была здесь к шести вечера. Прихвати весь протирочный материал, который у них плохо лежит.

– Команде это не понравится, – заметил Пайк, делая слабую попытку к сопротивлению.

– Ничего, стерпится – слюбится, – заверил его Макнаут. – Сверкающий, отдраенный до блеска корабль благотворно влияет на моральное состояние экипажа – именно так записано в Уставе космической службы. А теперь пошевеливайся и быстро отошли требования на краску. Потом принеси мне списки инвентарного имущества. Мы должны произвести инвентаризацию до прибытия Кэссиди. Когда он приедет, уже не удастся покрыть недостачу или сбагрить предметы, которые окажутся в избытке.

– Есть, сэр. – Пайк повернулся и вышел из каюты, волоча ноги, с таким же траурным выражением лица, как и у Бурмана.