Где бы ты ни был - Джеймс Ганн (2022)

– На нас тебе тоже удалось нагнать страху, – тонким взволнованным голосом отозвался Марв. – Продолжай. Все равно я сегодня уже не засну.

Нервно сглотнув, Джесс сказал:

– Похоже, кто-то хочет уничтожить человечество.

– Каким это образом? – раздраженно спросил Марв.

Вместо Джесса ответил док:

– Слышали когда-нибудь о мясной мухе?

Мы замотали головами, и он продолжил:

– Разумеется, не слышали. Их уже нет. Но в жарких странах от них погибло немало домашнего скота. Взрослые самки – на вид обычные мухи – откладывали яйца в ранах или царапинах на шкуре. Затем личинки проникали в мясо, заживо поедая несчастное животное.

– При чем тут какие-то несуществующие личинки мясной мухи? – нетерпеливо перебил Марв.

Джесс многозначительно поднял руку, будто хотел обратить внимание суда на важное замечание свидетеля, кардинально меняющее дело, а затем кивнул доку.

Док продолжил:

– Ученым удалось полностью истребить этих насекомых. Самка мясной мухи спаривалась только однажды. Энтомологи стерилизовали самцов гамма-лучами и отпускали на волю. Самки откладывали неоплодотворенные яйца, и вид исчез.

– Не вижу связи… – начал было Марв, но его перебил Джесс:

– Вместо того чтобы стерилизовать самцов, кто-то штампует стерильных самок, да таких качественных, что никто больше не хочет жениться на обычных девушках. Вспомните еще вот о чем: отцовский инстинкт не врожденный, до брака он вообще отсутствует. Холостяки не выносят чужих чад. Да и женившись, мужчина заводит детей только потому, что считает это необходимым, а вовсе не потому, что ему так хочется.

Док нехотя кивнул. Остальные тоже согласились.

Джесс развел руками.

– Ну что? Нас ликвидируют.

– Кто? – спросил я.

– Примерно шестьдесят лет назад, – сказал Джесс, – в пятидесятых, множество людей клялись, что видели в воздухе летающие тарелки. В последнее время эти слухи поутихли. Подозреваю, кто-то – к примеру, марсиане или венерианцы, а скорее всего, даже некто с планеты вне нашей Солнечной системы, – построили в Пассейке фабрику. А возможно, и не одну: где-нибудь в Ленинграде, Нанкине и других местах. И теперь подталкивают нас к самоубийству.

– Зачем им это понадобилось? – спросил Бай.

– Земля в масштабах галактики, – ответил Джесс, – довольно недурной кусок недвижимости, с водопроводом, центральным отоплением, чистым воздухом… Вот венерианцы и построили здесь свои фабрики, предоставив жертвам самим оплачивать развитие производства, и теперь ждут, пока те сделают за них работу. Пройдет век или даже меньше, инопланетяне вернутся и завладеют всем, а прежние жители исчезнут навсегда. Просто, эффективно и дешево. Не сравнить с вооруженным вторжением.

– Если нас уничтожают, то почему тогда бездействует правительство? – возразил Марв.

Все посмотрели на Лайджа. До этого времени он не проронил ни слова.

– Допустим, все так и обстоит на самом деле – нас хотят завоевать, – спокойно изрек Лайдж. – Что в таком случае может поделать правительство? Марв, предположим, кто-нибудь из правительства тебе скажет, будто Кэнди – оружие завоевателей. Ты либо рассмеешься таким людям в лицо, либо разозлишься и в следующий раз проголосуешь за тех, кто не настолько туп. А если тебе прикажут с ней разойтись? Не видать им больше Вашингтона как своих ушей.

– Это точно… – живо откликнулся Марв.

– И вот еще, – продолжил Лайдж. – Давайте представим, что будет, запрети правительство фабрике в Пассейке выпускать девушек, подобных Кэнди, Ким, Чу-Чу, Даллас, Эйприл и Трейси. Девяносто девять шансов против одного, что на Венеру тотчас прилетит сообщение: план номер один не сработал, действуем по плану номер два. А он может оказаться куда кровопролитнее. Не хотел бы я связываться с расой, постигшей науку изготовления женщин – ей-богу, они настоящие, только рожать не могут! – и настолько хорошо осведомленной о моих запросах, что это позволило ей создать Ким.