Где бы ты ни был - Джеймс Ганн (2022)

– Ты не поняла, извини. Произошло досадное недоразумение… не знаю, простишь ли ты. Все эти вещи, и пеньюар тоже, предназначены для другой девушки, для моей невесты. Размер у вас одинаковый, вот я и подумал…

Больше говорить ничего не понадобилось. Эбби съежилась, как маленькая девочка, получившая в момент наивысшей радости пощечину от того, кому доверяла.

– Ничего, – пролепетала она. – Спасибо, что дали поверить, будто это все для меня. Никогда этот день не забуду.

Она ушла на свою занавешенную койку и прорыдала всю ночь. Мэтт тоже не спал, хотя плакала она тихо и ему приходилось напрягаться, чтобы услышать.

С завтраком произошло что-то непонятное – все будто бы то же самое, а вкус не тот. Мэтт жевал машинально, избегая смотреть на Эбби. Это было нетрудно: она как будто стала еще меньше и не поднимала глаз от стола. Платье на ней было старое, бумазейное, косметику она отмыла с лица, даже белокурые волосы словно померкли.

Мэтт, несколько раз открыв рот, откашлялся и спросил:

– А где твоя новая сковородка?

Она впервые взглянула на него затуманенными глазами.

– Убрала. Отдать вам?

– Нет, я просто так спросил.

Молчание снова опустилось на них, как мокрое одеяло. Пока Эбби убирала со стола и мыла посуду, Мэтт без передышки курил.

– Хотите, чтобы я снова вещи двигала? – спросила она, закончив. – Сегодня хорошо должно получиться.

Мэтт впервые заметил, что все новые покупки завернуты и сложены в угол.

– Откуда ты знаешь, что я хочу этого?

– Просто чувствую.

– Но ты не против?

– Нет, с чего бы. – Она села на стул. – Вот, глядите.

Стол между ними взлетел, покружился, постоял на одной ножке и грохнулся набок.

– Что ощущаешь? Можешь ли контролировать свою силу? Целенаправленно действовала или случайно?

– Я вроде как рукой его двигала, но не знала, что дальше сделаю.

– Поставь его снова, как было. – Стол дернулся. – Не спеши, понемножку. Да, вот так, подержи его в воздухе, а потом опусти. – Стол легко, как перышко, встал на пол всеми четырьмя ножками. – Запомни свои ощущения и подними его вот досюда…

Через час Эбби научилась по желанию поднимать стол на дюйм или запускать, как ракету, под потолок. Заставляла его балансировать на одной ножке и крутиться волчком.

Расстояние, по-видимому, значения не имело. Она могла проделывать это из любой точки комнаты, снаружи и даже с нескольких сотен ярдов, пройденных по дороге.

– Откуда ты знаешь, где сейчас стол и в каком положении он находится? – допытывался Мэтт.

– Чувствую, – пожимала плечами Эбби.

– Как именно? Видишь ты его? Ощущаешь? Если бы мы могли вычленить это чувство…

– Вижу и ощущаю, но не только. Голова что-то болит, мистер Райт, мне бы прилечь.

Она легла, повернувшись к стене, но Мэтт знал, что она не спит. Ланч она готовить не стала; он открыл банку с супом и предложил ей.

– Нет, мистер Райт, спасибо. Я не голодная.

– Не голодна, – поправил он. Она промолчала.

Вечером Эбби сползла с койки и приготовила ужин, но почти ничего не ела. Помыла посуду, опять легла и занавесилась одеялом.

Утром ее аппетит не улучшился и вид был усталый, как будто она совсем не спала. Мэтт, решив не обращать на это внимания, возобновил опыты.

Через несколько минут Эбби стала управлять столом лучше прежнего.

– Давай определим источник, – сказал Мэтт. – Заставь его двигаться одной головой, мысленно.

Через полчаса он записал следующее:

Только сознание – отр.

Только физические усилия – отр.

Только эмоции – отр.