Где бы ты ни был - Джеймс Ганн (2022)

Джерри, конечно же, успел. Пиво было горячее, но это лучше, чем ничего. Девушке выправили свидетельство о рождении – естественно, поддельное, что еще раз доказывает: для любви и для денег невозможного нет. Наконец, ей дали имя: миссис Блитц. Большего, судя по всему, и не требовалось.

Похмелья у Джерри не было – вот что значит идеальное пиво! – зато появилась жена, красивая, любящая и верная. Да, ей приходилось просыпаться три раза за ночь, чтобы выпить бутылочку, но Джерри не жаловался. В конце концов, какие претензии могут быть к девушке, которая любит пиво? К тому же, когда владеешь пивоварней, это даже не проблема.

Дион остался старшим пивоваром, периодически уходил в загул, но Джерри не обращал внимания. Веселье и алкоголь лились рекой. Кто угодно давно бы уже спился, только не Дион. Джерри так и не спросил, какое у него полное имя, ни разу не намекнул, что лишь бог, подаривший древним грекам вино, мог создать такой напиток… Зачем портить тайну?

Перепало также и покупателям. Им досталось идеальное пиво, из которого не вылезали обнаженные красотки. Впрочем, они сами не знали, чего лишились.

Практическая магия

На черной доске белыми буквами было выведено:

КОВЕНТ

30–31 октября

Хрустальный зал

Я хихикнул. Доски объявлений в отелях все равно что вывески на кинотеатрах: всегда где-то да ошибка.

Веселье было недолгим. Я нервно огляделся; «мой» человек так и не приходил. С другой стороны, нервничать вроде и не из-за чего, если не считать, что заказ мне не нравится. Дело не в трудности – напротив, он был даже чересчур простым, а старушка платила чересчур много. Теперь мне казалось, будто кто-то за мной следит, а от такого напряжения недалеко и до невроза…

Черт! Кому понадобилось нанимать частного детектива за тысячу долларов, чтобы узнать чье-то имя?!

Я пересек начищенный до блеска мраморный вестибюль, подошел к стойке регистрации и облокотился на нее, продолжая смотреть на входную дверь. Портье поднял голову. Вполне типичный. Такого каждый встречал: тощий, лет около тридцати, лысина сверкает похлеще пола; обиженный жизнью, заискивающий перед начальством, надменно-грубый с нижестоящими. На мою беду, мы с ним были знакомы.

– Здоро́во, Чарли, – сказал я.

Он с подозрением покосился на меня.

– Кейси? Ты зачем здесь?

– По делу.

– Опять за старое? Только попробуй сунуться в чей-нибудь номер с фотоаппаратом. Я сообщу руководству, и тебя вышвырнут. Наши постояльцы платят…

– Не волнуйся, я по другому вопросу.

Он немного успокоился, но взгляд не отвел.

– Хочешь сказать, любовников больше не выслеживаешь?

– Повысили, – ответил я. – Слушай, Чарли, а кто у вас пишет объявления?

– Ну я. А что?

– Да, гляжу, правописание страдает.

Чарли посмотрел на доску, потом снова на меня.

– Все там правильно.

– Знаешь, всегда хотелось побывать на конвенте…

Шутка не удалась. На самом важном месте я запнулся, а по спине пробежал холодок.

– Что ж, значит, ты по адресу. А я написал так, как мне сказали.

– Ага, конечно, рассказывай теперь.

– Хочешь – сам спроси.

Я обернулся и замер. В дверь вошел высокий мужчина с черными волосами и сединой на висках, подтянутый, в дорогом вечернем костюме. На лацкане пиджака блестела золотая пятиконечная звезда. Приметы совпадали. Это был он.

Я двинулся следом.

– Кейси!.. – предостерегающе крикнул Чарли.

Я, не оглядываясь, помахал ему. Мужчина уверенным шагом направился к лифтам.

Первая кабина была забита почти под завязку. Он зашел в нее, и двери начали закрываться. Перед тем как они сомкнулись, я с ужасом заметил, что мужчина смотрит прямо на меня.