Убийства в Бэджерс-Дрифт - Кэролайн Грэм (2009)

«Но когда развратный художник попытался поставить очаровательную деву в нужную ему позу, его охватило непреодолимое желание».

«Сюрприз, сюрприз», — подумал Барнеби, зевая. Он пробрался обратно за занавеску и остался ждать в коридоре. Ужасная пантомима, свидетелем которой он только что стал, вызвала в его воспоминании яркие образы его семейной жизни и чистые нежные объятия любимой Джойс. Ну и что, что двойная порция бейквеллского сюрприза могла загнать человека в гроб. Ну и что, что его дочь похожа на «Гибель «Гисперуса»[35] и наделена склонностью к свифтовскому юмору. Он сравнил ее с подружкой доктора Лесситера и благословил небо за то, что имеет.

Наконец, освобожденные фальшивым криком страсти, клиенты потянулись из зала. Казалось, что все они пришли сюда поодиночке. Они выходили, моргая от яркого света, похожие на печальных кротов. Инспектор выждал некоторое время, потом зашел в зал.

«Бриджит», накинув халат, примостилась на табурете художника и курила. Ее тело просвечивало сквозь полупрозрачную ткань. Жемчужная кожа, длинные пепельные волосы и здоровое телосложение создавали образ естественности и неиспорченности, совершенно не вяжущийся с обстановкой. Она выглядела так, как будто ей самое место на какой-нибудь идиллической ферме. Она заговорила:

— Дай же передохнуть, дорогуша! Следующее шоу через полчаса. Возьми кого-нибудь другого. — Он достал документы. — Черт побери. — Она затушила сигарету, но он успел различить запах. — Ничего тяжелого я не употребляю, честное слово. Но можете мне поверить, на такой работе без допинга долго не протянешь.

— Я просто хотел бы задать пару вопросов…

— Я не буду говорить с вами без свидетелей. — Она проскользнула в дверь за сценой. Та вела прямо в крохотную гримерную. Барнеби едва сумел протиснуться внутрь. В помещении стоял тяжелый запах дешевых духов, лака для волос, пота и сигаретного дыма. Там, примостившись на пластмассовых стульчиках, сидели две девушки. Они были облачены в ободранные перья и звездочки, прикрывавшие соски. Они сразу раскусили инспектора и смотрели на него озабоченно.

— И что ты теперь будешь делать, Крис?

— У меня ничего нет. И он не докажет.

Барнеби показал ей фотокарточку Тревора Лесситера.

— Этот человек вам знаком?

— Угу, это же старина Лавлесс. Или Лавджой, как он сам себя называет. Я понятия не имею, как его зовут на самом деле.

— Он был здесь после обеда в прошлую пятницу?

— Он приходит сюда каждую пятницу после обеда. И по понедельникам и средам. С ним никаких проблем. Иногда немножко цепей, иногда переодевания. Но обычно никаких фокусов. Ему нужно просто перепихнуться, жена ему не дает, знаете.

— Ага, — резко прервала ее другая девушка. — А он при этом подарил ей на Рождество норковую шубу и все такое.

— Я об этом знаю, — ответила Кристал, — и сказала ему. Я бы согласилась сделать это пятьсот раз за норку. За шубу, я имею в виду, а не за такую, которая тут же удерет обратно в зоопарк.

— Ты слишком толстая для такой шубы, Крис.

— Что ты сказала? — отчаянно взвизгнула она.

— И будешь вонять, как только выйдешь в ней под дождь. Шубы для тех дамочек, что ездят на крутых тачках. — Еще несколько воплей. Барнеби решительно пресек это:

— Вы можете сказать мне, когда мистер Лавджой ушел отсюда в прошлую пятницу?

— В половине шестого. Я помню, потому что после этого у меня был часовой перерыв. Он приглашал меня пойти с ним выпить чаю. Он всегда приглашает меня куда-нибудь. Понимаете… приходится притворяться… что они тебе нравятся… и потом некоторые из них начинают в это верить. Все время пытаются встретиться где-нибудь в другом месте. Это выглядит так жалко на самом деле.

Она подняла руки и стащила с головы тяжелую массу серебристых локонов. Под ними оказались грязные, плохо подстриженные рыжие волосы. Женщина усмехнулась, заметив непроизвольно промелькнувшее в глазах инспектора удивление.