Вредная некромантка почему-то отреагировала на его слова нездоровым оживлением.

— Домой? О, с радостью. Это ты славно придумал. Там вся семейка Макинтайров заседает, только вас и ждут.

— Боги и богини, нам конец, — горестно провозгласила Мэйр, с видимым трудом давя желание спрятать лицо в покалеченных ладонях.

— Не нам, а им, — злорадно возразил Себастьян, кивнув на троицу горе-спасателей. — Они опоздали, вот пусть и объясняются, пока мы будем лечить тебя и есть нашего оленя.

— То есть вам олень, а нам страдать? — немедля изобразил смертельную обиду Фалько, но вроде бы против семейного ужина не возражал.

— Так заслужили! Кстати, Мэйр, наш Лир должен снова стать котом.

— Почему это? — поинтересовалась та, удивленная сменой темы. — Он вообще-то редко принимает облик фейри, но всё же?

— Ты его гриву видела? Да мы разоримся на шампуне!

— Боги, опять ты за своё…

Эпилог

Мэйр была рассержена. Хотя нет — она был насмерть обижена и уже почти распланировала, как будет дуться на Себастьяна ближайшую неделю. А лучше целый месяц, потому как этот паршивец, вредный, до жути наглый и обаятельный сверх всякой меры, уже на добрые полчаса опаздывал на свидание, которое сам же и назначил. И где? Под Неметоном! Право слово, как будто мало мест, где можно с размахом отметить годовщину совместной жизни. Мэйр вот с удовольствием бы отужинала в приличной синтарийской ресторации. Или даже дома, при свечах, после чего можно неторопливо перебраться в спальню… Или торопливо — с Себастьяном это куда более вероятно.

А в итоге она торчит под грёбаным деревом, которое ещё и насмехается над ней, шумя кроной. И тянет, тянет ветви так, словно собирается удерживать, если Мэйр приспичит плюнуть на всю эту романтику и уйти уже домой. Благо погода еще теплая, иначе ни о каком ожидании речи бы не шло.

— Предатель, — проворчала она, обращаясь к Неметону, сложила руки на груди и привалилась к стволу.

Ещё бы вредное дерево хоть сколько-нибудь прониклось.

Хоть возраст древнего дуба и насчитывал добрый десяток веков, ощущение складывалось, будто он весь пошел в Себастьяна — что повадками, что характером. Белобрысый засранец отвратительно быстро стал своим в волшебном лесу, очаровал всех, кого смог; а кого не смог — тех заболтал до смерти или подкупил свежим мясом.

«Мы должны заботиться о детках, Мэйр!»

Хороши детки — склочный престарелый кот-фейри, плотоядные келпи в количестве двух штук и вся лесная нечисть в придачу.

Мэйр нервно усмехнулась. Не так она представляла семейную жизнь. Была не против имеющейся, но представляла всё же иначе. В её фантазиях, давних и тщательно спрятанных, идеальный спутник жизни представлялся человеком взрослым, серьёзным и ответственным. На которого Себастьян, новоявленный второкурсник Академии, дотошный до занудства и прижимистый до неприличия, откровенно не тянул. Но всё равно был хорош настолько, что даже озвучивать стыдно.

Если бы не демонова тяга к опозданиям!

— Нет, ну это уже наглость! — возмутилась Мэйр и всерьез вознамерилась уйти. Обижаться, дуться, заедать расстройство пирожными и трагично вздыхать, чтобы Себастьяну стало стыдно.

Стоило только подумать об этом, как ветка пребольно хлестнула по ноге, а в ухо громко фыркнули. Аэн’райис, «сверкающая росинка», или просто Райси, внешне казалась полной противоположностью Тен-Тена — искристо-белая, с нежно-голубоватой гривой. Но характер такой же вредный, если не хуже. Себастьяна маленькая келпи любила настолько, насколько вообще на это способны водяные монстры (что не мешало ей кусаться и вредничать). И, разумеется, ни в какую не желала, чтобы её человеческого раба обижал кто-то, кроме неё.

Сам Тен-Тен тоже прогуливался неподалеку, у самой кромки поляны, ехидно кося в их сторону густо-синим глазом. Периметр охраняет, не иначе.

Ну вот как с ними со всеми бороться?