Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг, Анна Змеевская (2018)

Жутковатую картину венчал сам Себастьян. В окровавленной рубашке, с непроницаемо-черными глазами, без капли человечности во взгляде, он ничуть не напоминал того нахала, который выделывался перед Фалько. И даже отстраненного, погруженного в свои мысли и каракули парня, всё еще заговаривающегося, при любом удобном случае хватающего Мэйр за руки.

«Берсерк», — промелькнуло в голове.

Она поспешно отогнала мысль, вместе с невесть откуда взявшимся испугом, и решительно шагнула к Себастьяну. Ни к чему вносить путаницу в чужие, без того не самые ясные мозги. На миг обожгло чужой магией, заставив поежиться ещё раз.

А потом Себастьян, как и в день их знакомства, сам шагнул навстречу, протянул руку и с силой сдавил запястье. Мэйр невольно зашипела от боли и только чудом умудрилась сдержать собственную магию. Хватка вмиг ослабла, но отпускать её не спешили — длинные пальцы прошлись по предплечью, невесомо огладив кожу, чуть проникли под закатанный измятый рукав, вырывая непозволительно шумный вздох. И исчезли, чтобы вернуться, уже касаясь скулы костяшками.

— Ты долго, моя фея, — послышался над ухом хриплый шепот.

Глава 16

И Мэйр как-то сразу поняла, что лицом к лицу повстречалась с той самой «плохой» половиной.

«Это всё ещё Себастьян», — спешно напомнила она сама себе. Всё-ещё-Себастьяна хотелось швырнуть о ближайшую стену, настолько он… не-Себастьян. Даже ощущает ся по-другому. Как нечто едко-желчное, агрессивное и крайне хитрожопое. И злое. И притягательное. То была какая-то дурная, неправильная притягательность. Она вгоняла в ступор и смущала, и заставляла принимать чужое прикосновение как нечто должное — это Мэйр-то, которая терпеть не могла, когда её трогал кто попало.

— Я не фея, — прохладным тоном проговорила она, оттолкнув чужую руку, — и я своя собственная. Уж прости, что долго; многие люди и нелюди по ночам имеют обыкновение спать.

Ну в самом деле, а что ещё здесь скажешь? Не набрасываться же с воплем «Верни моего Себастьяна, злобный мудак!» И хотелось бы, а нельзя: как ни нравился Мэйр «её» Себастьян, а отвергать его дурную половину — плохая идея. В лечении это однозначно не поможет, скорее навредит.

Не-Себастьян отходить не спешил, но руки всё же убрал, сложив их на груди; на губах его застыла усмешка, будто бы он знает, о чем думает Мэйр. Хотя, скорее всего, и правда знает — на наличие совести у сильного темного (и злобного) мудака рассчитывать глупо.

— Как жаль, — тягуче произнес он и небрежно кивнул на трупы ассасинов, — мне было скучно в их компании. А в Гильдии все такие слабаки?

Рядом нахмурился Фалько: кажется, он тоже начинал подозревать, что с его подопечным что-то серьезно не так.

— Тебе повезло, — откликнулась Мэйр со всей невозмутимостью, на какую сейчас была способна. — Явись сюда Триада Хельты, тебя бы собирали по кускам.

В ответ на это Себастьян приподнял бровь, будто всерьез сомневался в способностях хвалёных убийц. Равнодушно глянул на выпотрошенное тело и шагнул в сторону выхода.

— Далеко собрался? — поинтересовался Фалько, в последний момент успев схватить его за плечо.

На вцепившиеся в него пальцы Себастьян глянул так, что будь на месте Уилла Мэйр, она бы предпочла не только мигом убрать руки, но и отпрыгнуть к противоположной стене. Удивительно, однако по отношению к себе она злобы не чувствовала — только гнетущую, едва не пригибающую к полу силу.

— А что, вы собираетесь оставить своего племянника в камере с этими неудачниками? Я думал, подыщете мне жилье получше.