Молчаливый слуга - Кэтрин Рид (2021)

Мамми рассказала ей о том, что ее привезли в дом Джеймса Андерсона, что сегодня в поместье столько людей, сколько не было здесь никогда. Она говорила так, как будто Джейн не пряталась от нее, а сидела на стуле рядом. В ее эмоциональной речи Джейн вдруг почувствовала тепло. Этим Мамми брала всех. Когда Джеймс, еще будучи маленьким мальчиком, убегал от строгости отца и холодности матери к ней на кухню, он находил теплоту человеческих отношений рядом с Мамми. Мальчишка сидел рядом с полной чернокожей женщиной и чистил картошку, что вовсе не полагалось сыну зажиточного плантатора. Он всегда был слишком горд, чтобы признаться в том, что ему за двойку отец отписал подзатыльник, или мать снова обозвала бездарностью. Маленький ворчун молчал о своих обидах. Однако Мамми все чувствовала, она рассказывала интересные истории, все они были из жизни, некоторые казались смешными, а другие наоборот были грустными. Она научила его сопереживать и не сдаваться. Когда мальчик ушел из родительского дома, ему было всего четырнадцать лет. Ему пришлось много чего увидеть за двадцать два года, наверное, даже слишком много для такого срока. Мамми, тем временем, не молодела, и как только грузная женщина перестала быть проворной в делах, ее попросили оставить работу по дому и более там не появляться. В поле Мамми работать уже не могла, для нее наступили тяжелые времена. Какого же было ее удивление, когда на пороге ее убогой лачуги появился посланник. Он сообщил ей, что документы на нее все оформлены, и она должна завтра прибыть на новое место работы. Утром за ней заедет двуколка. Делать ей было нечего, она никогда не была вольным человеком. На следующий день Мамми взяла свою коричневую тряпичную сумку, кинула туда нехитрые пожитки и с гордым видом отправилась за три сотни мили в только что возведенное поместье молодого дельца. Приехав к большому белому дому, служанка была встречена напыщенным дворецким. Она привыкла к такому обращению, поэтому просто прошла в комнату, которую он ей показал. Конечно, для нее было странным, что ее пригласили работать в дом, а не на плантацию, и комната ее расположена на первом этаже, но не ей было судить о решениях хозяев. Если им угодно, она будет жить тут, ей даже так намного удобнее, с ее больными ногами на третий этаж не набегаешься. Мамми поставила вещи на стул, стоящий у двери, сняла обувь и, вступив старыми отекшими ногами на ковер, замерла. Ковер был на ощупь словно шелк, он был скромной расцветки, но все равно стоил целое состояние. Осмотрев комнату, она немного растерялась. В центре была кровать, на такой она и вовсе ни разу в жизни не спала. Тут ей на глаза попался стол, посередине которого красовалась ваза с белыми пионами, там же стояли тарелки из темной глины, накрытые крышками. Она подошла к столу, села. Открыв первое блюдо, она подивилась на изысканно приготовленую форель, оценила она и десерт, и салат. Тут явно была какая-то ошибка.

Комната была странной, и Мамми вместо того, чтобы отведать ужин после долгой дороги, разглаживала перед собой скатерть. Не знала она, что новый ее работодатель лично покупал мебель для милого друга у самых дорогих мебельщиков в округе. Кровать была лучше, чем у хозяина, а ковер на полу хоть и скромной расцветки, но привезен из Персии. Весь вечер он с трепетом расставлял все в комнате по своим местам, приказал слугам приготовить изысканный ужин и положить каждое кушанье на простые тарелки.

Тут кусты акации под окном зашевелились. Сложив руки, женщина исподлобья посмотрела в окно, и, замотав головой, грозно произнесла:

– Вылезай уже, проказник. Старую Мамми не проведешь!

Джеймс появился в окне, он перешагнул через подоконник, со спокойным и гордым видом сел за стол.

– Я хотел тебя удивить, – признался он.

– Конечно, сынок, так и есть, так и есть. Теперь же я хочу услышать, где ты пропадал все это время.