Лирика. Т2 - Стихотворения 1815-1873 - Тютчев Федор Иванович (1966)

О, величавой жертвы пламя!

Полнеба охватил костер —

И царской скинии над нами

Разодран шелковый шатер.

И в промежутке воспаленном,

Где мы не видим ничего, —

Ты указал в чертоге тронном

На белой славы торжество!

* * *

Уничтожает пламень

Сухую жизнь мою,

И ныне я не камень,

А дерево пою.

Оно легко и грубо;

Из одного куска

И сердцевина дуба,

И весла рыбака.

Вбивайте крепче сваи,

Стучите, молотки,

О деревянном рае,

Где вещи так легки.

* * *

И поныне на Афоне

Древо чудное растет,

На крутом зеленом склоне

Имя Божие поет.

В каждой радуются келье

Имябожцы-мужики:

Слово – чистое веселье,

Исцеленье от тоски!

Всенародно, громогласно

Чернецы осуждены,

Но от ереси прекрасной

Мы спасаться не должны.

Каждый раз, когда мы любим,

Мы в нее впадаем вновь.

Безымянную мы губим

Вместе с именем любовь.

* * *

«Hier stehe ich —

ich kann nicht anders…»

«Здесь я стою – я не могу иначе»:

Не просветлеет темная гора —

И кряжистого Лютера незрячий

Витает дух над куполом Петра.

Аббат

О, спутник вечного романа,

Аббат Флобера и Золя —

От зноя рыжая сутана

И шляпы круглые поля;

Он всё еще проходит мимо,

В тумане полдня, вдоль межи,

Влача остаток власти Рима

Среди колосьев спелой ржи.

Храня молчанье и приличье,

Он должен с нами пить и есть

И прятать в светское обличье

Сияющей тонзуры честь.

Он Цицерона на перине

Читает, отходя ко сну:

Так птицы на своей латыни

Молились богу в старину.

Я поклонился, он ответил

Кивком учтивым головы

И, говоря со мной, заметил:

«Католиком умрете вы!»

Потом вздохнул: «Как нынче жарко!»

И, разговором утомлен,

Направился к каштанам парка,

В тот замок, где обедал он.

* * *

От вторника и до субботы

Одна пустыня пролегла.

О, длительные перелеты!

Семь тысяч верст – одна стрела.

И ласточки, когда летели

В Египет водяным путем,

Четыре дня они висели,

Не зачерпнув воды крылом.

* * *

О свободе небывалой

Сладко думать у свечи.

– Ты побудь со мной сначала, —

Верность плакала в ночи, —

Только я мою корону

Возлагаю на тебя,

Чтоб свободе, как закону,

Подчинился ты, любя…

– Я свободе, как закону,

Обручен, и потому

Эту легкую корону

Никогда я не сниму.

Нам ли, брошенным в пространстве,

Обреченным умереть,

О прекрасном постоянстве

И о верности жалеть!

* * *

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.

Я список кораблей прочел до середины:

Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,

Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи —

На головах царей божественная пена —

Куда плывете вы? Когда бы не Елена,

Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер – всё движется любовью.

Кого же слушать мне? И вот, Гомер молчит,

И море черное, витийствуя, шумит

И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

* * *

С веселым ржанием пасутся табуны,

И римской ржавчиной окрасилась долина;