Духовные беседы - Архимандрит Софроний Сахаров (2003)

Христос, воистину безначальный Бог, в Своей Природе охватывает все сущее, что сотворено Отцом через Него и Духа Святого. В силу этого во всех формах своего проявления вся космическая жизнь составляет единое общее бытие, но в разных степенях совершенства. И подобно тому, как мы, познавая космическое бытие, усматриваем в нем бесконечное количество слоев, от невидимого глазом атома до чудной системы галактик, так и в монашестве, — которое своим конечным намерением имеет полное уподобление Христу, «Имже вся быша», — наличествуют различные степени совершенства в различных его проявлениях. И то, что несет монах в своем уме, является показателем меры его восприимчивости к Откровению, нисходящему от Бога. В монашество могут прийти люди из всех слоев населения, и потому наблюдаются разделения среди монахов, ибо различно их проникновение в небесные тайны.

Господь, пребывая с нами на Земле, говорил с народом на простом языке, полном образов из повседневной жизни, чтобы самые простые люди могли Его понять. Так, Он объяснил Апостолам: «вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах» (Лк. 8:10). Но с великим страданием мы переживаем то печальное явление в жизни Церкви, что стоящий на низшей мере понимания не может понять ни мыслей, ни молитв, ни сил, ни созерцаний, ни любви, которыми обладают лица, наиболее способные к восприятию исходящего свыше Откровения. И апостол Павел очень остро переживал в своем апостольском служении этот момент: когда те, кто менее глубоко прозревает в познание божественных вещей, свое видение признают все же концом совершенства и борются за то, чтобы остановить на их видении все строение Церкви. Вот почему говорил он о том, что «напаяет людей молоком духовным». А что превышает их, что доступно пониманию лишь совершенных, — о том он говорит только в кругу совершенных. И добавляет при этом, что «все, желающие жить благочестиво... будут гонимы» (2 Тим. 3:12) даже внутри Церкви, поскольку есть люди, которые не только отвергают совершенство, но и борются против него. И отсюда наш страх говорить о совершенстве.

Испорченная наша натура не дает нам сил последовать примеру Христа. Поэтому рождается монашество как особый вид жизни в этом мире, как стремление уподобиться Христу, умирающему на Голгофе за всех, «чтобы... рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Ин. 11:52). Таким путем человек через хранение заповедей Христовых постепенно доходит до осознания себя Адамом. Нося в душе своей годами, изо дня в день, из часа в час, эту мысль, мы понемногу приготовляем себя к способности действительно воспринять в ее подлинном бытии заповедь Христа. Через эту заповедь мы становимся универсальными носителями всего космического бытия и Божественной жизни.

То, чего ждет от нас Господь, безмерно высоко, безмерно велико. И религия наша должна быть охарактеризована как религия абсолютного порядка. С небес сошел Христос, совершенный Бог, Творец всего сущего. И христианин, через свое послушание Христу, делается восприимчивым ко всему происходящему в мире человеческом. Странным образом, но получается так, что он, читая Откровение о падении человека, вдруг ощущает, что носит в себе этот грех, и в этом смысле он становится действительно чадом падшего Адама. Начинается монашество с очень маленьких вещей, но кончается тем, что человек молится за всего Адама, как за самого себя. Так, Господь на Страшном Суде скажет о последнем и малом человеке, что это Он Сам, осуждая тех, которые не послужили Ему, когда Он был в нужде (см. Мф. 25:31–46).