В общем, меня он знал хорошо. И сейчас, кивнув по-свойски, сразу спросил:

— Что на этот раз?

Сказано это было таким чудовищно-скрипучим голосом, что вкупе с черепами на полках и густой паутиной по углам у любого бы вызвало оторопь. Лунолика жутко боялась этого места, говорила, что здесь ужасная аура, а хозяин — злобный колдун. Возможно, она права. Мне тоже по началу было страшно. Ровно до того случая, когда хозяин случайно опрокинул банку с сушеными глазами жаб, а я ему собрать помогла. Чего мне сушёных глаз бояться, когда живая Жаба постоянно перед глазами? В общем, хозяин, господин Жаниариус, оказался нормальным дядькой, хоть и любителем народ попугать.

Впрочем, я отвлеклась. В ответ на его вопрос я достала из сумки книгу и плюхнула её на прилавок. И сразу почувствовала облегчение — пока несла, этот кирпич оттянул мне все плечо

— Последний том, подарочный экземпляр, — сказала я. — Бешеных денег стоит.

На чёрной полированной поверхности книга смотрелась эффектно, хоть и странно.

— Перемежайтис? Ну допустим. И что ты за неё хочешь?

— Другую книгу, — я достала записную книжку и, вырвав лист, вручила его господину Жаниариусу.

Тот взглянул и расхохотался.

— Девочка моя, эта книга стоит четырёх таких томов.

Я улыбнулась.

— А у меня как раз есть.

Старик задумался, обхватив подбородок пальцами.

— Ладно, — наконец сказал он. — Иди погуляй часок, пирожных там поешь или ещё чего. Я пока наведу справки.

И я пошла.

На улице было хорошо, я почувствовала это, только оказавшись снаружи. Все-таки в чем-то Лунолика права, атмосфера в “Услугах” не самая здоровая. Вдохнув свежий воздух, я направилась к центру, туда, где находились кофейня и магазинчик со сладостями. И ещё много всего, что может пригодиться невестам академии. Например, скобяная лавка, у порога которой я столкнулась с… Жабой. Прошипев что-то сквозь зубы, она пихнула меня локтем и попыталась толкнуть в лужу, ещё не просохшую после вчерашнего дождя. Обманное движение влево — и в лужу попала её туфелька. Вместе с ногой.

— Упс, — сказала я. И по доброте душевной направила на её конечность высушивающее заклинание. Конечность высохла. Лужа тоже, вот только вода в ней была совсем не такая чистая, как та, что выливается по утрам в наши постели. Поэтому платье и нога приобрели интенсивный серый цвет. А что, необычно так получилось, креативненько.

Жаба креатива не оценила, метнула в меня взгляд-молнию, аж браслеты нагрелись… И, вскрикнув, принялась тереть глаза, словно ей туда бревнышко залетело.

После чего, развернувшись и, уже не глядя на меня, двинулась в сторону академии.

Я посмотрела ей вслед и подумала, что хватка у Жабы железная — за всем произошедшим она умудрилась не выронить свёрток, который держала подмышкой.

И только потом спросила себя: А что она делала в скобяной лавке?” Представить Александрину за покупкой хозяйственного мыла или гвоздей я, как ни силилась, не смогла.

Махнув рукой на эту странность, я пошла насладиться пироженкой.

Песочному крендельку с помадкой оказалось далеко до шедевров Порка, но мне все-равно понравилось. Купив ещё парочку для себя и Лунолики, я отправилась обратно.

Господин Жаниариус выглядел довольным.

— Неси остальное, будет тебе твоя книга. Через два дня заходи.

— Золотой вы человечище! — радостно воскликнула я. Не удержавшись, перегнулась через прилавок и чмокнула его в морщинистую щеку.

— Иди уже, — замахал руками старик.

Глава 31

Глава 31. Гость — в горле кость

Хуже Жабы могут быть только две Жабы — на следующий день, в воскресенье, к Александрине приехала мама.

О том, что это мама, меня просветил Порк за завтраком. Сама бы я не догадалась, поскольку выглядели Жабы одинаково, только одна была в форменном платье, а вторая — в кроваво-алом, бархатном, с меховой накидкой на плечах.