Фея с островов - Симона Вилар (2017)

Дэвиду стало грустно. На самом деле Джонни много для него значил — общее детство, совместные вылазки на границе, а когда в графство Нортумберленд с шотландским войском вторгся самозванец Перкен Уорбек, Бастард отважно сражался против него рядом с Майсгрейвом. По сути Дэвид даже был обязан ему жизнью, если вспомнить те схватки. Но теперь он должен был выдать его. Так считал Генри Элджернон Перси, который недвусмысленно дал понять это Дэвиду.

— Зачем ты приехал в Нейуорт, Бастард? — как-то устало спросил Дэвид.

Джонни пожал плечами.

— Ну, во-первых, хотел просто погреться. В сырых низинах сейчас совсем скверно, да и устал я ночевать на снегу. А Оливер Симмел никогда не отказывал мне в крове и пище.

Дэвид бросил взгляд через плечо, сурово посмотрев на седого рыцаря. Тот, отвернувшись, стоял ближе к входу, словно не решаясь смотреть господину в глаза. Но Дэвид понимал — люди Пограничья никогда не отказывают друг другу в помощи.

— А во-вторых, Дэвид, мне есть что тебе сообщить, — добавил Герон.

Он порылся под плащом и вытащил из кошеля на поясе какой-то предмет.

— Вот, хотел тебе показать. Узнаешь?

Огонь в жерле печи почти догорел, отсвет был слабый, и Дэвиду пришлось наклониться, чтобы рассмотреть то, что показывал Джонни. Он почти отшатнулся, так сильно вздрогнув, что его волнение стало видно даже в темноте.

— Дай сюда! Откуда у тебя это?

Теперь он держал в руках серебряную брошь в виде раскрывшего крылья орла с красными бусинками глаз. Когда-то он подарил эту вещицу одному ребенку… своему сыну, рожденному от некой Пат с Болот, как ее называли. Но этот мальчик и его мать исчезли уже давно, и он ничего не знал о них.

Пат… Патриция. Она носила красивое имя, хотя люди считали ее едва ли не ведьмой. Но в Пограничном краю, где еще сильны старые языческие верования, ведьм не столько опасались, сколько уважали. Поэтому местные жители то и дело ходили к Пат с Болот со своими нуждами — попросить травяной настой от кашля или мазь от ломоты в суставах, а то и погадать о будущем. О, Патриция умела ворожить как никто другой. Она вообще была необыкновенной. Дэвид познакомился с ней, когда подростком вернулся в Нейуорт от своей приемной матери из Тонвиля. Многое тогда было ему тут чуждо, а вот со странной Пат он подружился быстро. Она рассказывала ему местные предания, страшные сказки, а также поведала о его родителях, Филиппе и Анне, которых хорошо знала.

Желтоволосая Патриция была намного старше его, лет на десять-двенадцать, но была стройной и по-своему красивой. Поэтому, когда спустя годы, уже будучи взрослым, Дэвид как-то навестил ее и в горести поведал о своей умершей жене Тилли Маклейн, Пат пожалела его, приголубила, приласкала, и в итоге он оказался с ней на ложе. И это было так сладко…

Их связь ни к чему его не обязывала — он часто уезжал, совершал набеги на границе, редко бывал дома. Но когда однажды все же приехал к ней, Патриция встретила его, держа на руках ребенка.

— У него твои зеленые глаза, Дэвид, — просто сказала она. — Оливер говорит, что он очень похож на тебя. Твой капитан всегда привозит мне провизию и что-нибудь для маленького Гарольда, как я назвала сына.

С того дня Дэвид стал чаще бывать у нее. И порой опять искал ласки и утешения в ее объятиях. Даже когда он женился на Грейс, эта связь не прервалась. К тому же Дэвид был очень привязан к ребенку. Говорил, что однажды заберет его в Нейуорт, однако Патриция твердо воспротивилась этому. Сказала, что мальчик с возрастом все больше становится похожим на своего отца, а супруга Дэвида и так слывет в округе ревнивицей и, скорее всего, невзлюбит Гарольда.

А потом они неожиданно исчезли — и Пат, и малыш Гарольд, которому Дэвид как-то подарил этот значок своего рода, чтобы тот знал, что он тоже Майсгрейв.

— Так откуда это у тебя, Джонни? — снова спросил Дэвид.