Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Кебади (2016)

— Почему моруны прячутся за долиной Печали?

Драго уставился на Парня, дремлющего возле холодного камина:

— Не знаю. В детстве я жил в Маншере. Меня увёз туда отец. Историю Порубежья в тамошних школах не учат.

— В истории Порубежья о морунах нет ни слова.

Вскинув брови, Драго повернулся к Адэру:

— Да? Странно…

— Не странно. Информация о морунах никак не могла попасть в историю страны, в которой они не жили. Они ушли за долину Печали до того, как Грасс-Дэмор переименовали в Порубежье.

— Они жили в Порубежье. Целых семь лет, — уточнил Драго.

— Ну вот… А говорил, что не знаешь. Может, вспомнишь, почему они ушли?

— Слышал, что их не любили.

— Почему?

— Они жили по понятиям.

Адэр потёр лоб, поглядывая на Драго из-под ладони:

— Они воровки?

Страж вытаращил глаза:

— Нет!

— Живут по понятиям только воры.

— Ничего подобного. Если человек не убивает и не ворует, потому что боится наказания — он живёт по Закону. А если человеку даже в голову не приходит сделать что-то плохое — он живёт по человеческим понятиям.

— Интересное объяснение… А как ты объяснишь ваши с Маликой чудачества в парке развлечений?

— Вы говорите о человеке-рыбе?

Адэр кивнул.

— Я не хотел его спасать. Малика меня заставила.

Как же это на неё похоже: против ветра, против течения, наперекор здравому рассудку…

Драго усмехнулся:

— Если я снова попаду в такую ситуацию — раздумывать уже не буду. Мне понравилось спасать людей.

В кабинет заглянул Гюст:

— Мой правитель! Советники в сборе.

Шагая в зал Совета, Адэр мысленно проговаривал вопросы, которые собирался поднять на собрании. Он решил обходиться без шпаргалок. Если память не может удержать фразы — значит они неважные. Если они неважные — зачем их писать, а потом озвучивать?

Моранда бежал рядом. Увалень-щенок взрослел и превращался в настоящего зверя: взгляд злобный, поступь бесшумная и дыхания не слышно. Проводив хозяина до зала, Парень так же тихо исчез.

Орэс Лаел чувствовал себя в кресле старшего советника как умелый наездник в седле. Его желание трудиться с полной отдачей сквозило в каждом слове. Воодушевление и энергичность Лаела передалось остальным. В итоге заседание прошло на волне единства и полного взаимопонимания. Давно такого не было. А Адэру почему-то не хватало простора, воздуха, света… Будто зал стал меньше, окна уже, а люстры превратились в свечи.

После собрания Адэр отправился в кабинет, но поработать с документами не удалось. Глаза так и норовили посмотреть в окно. За окном темнота, ни зги не видно. В голове стучало молоточком: зачем ты смотришь в окно, зачем? Ты никого не ждёшь…

В холле горел камин, не для тепла — для уюта. Тихо потрескивали дрова. На столиках светились лампы, разбрасывая лучи по паркету. Моранда запрыгнул на диван, стоящий под декоративным деревом, и свернулся в клубок как ёжик. Адэр постоял возле лестницы — всё равно он не сможет уснуть — и расположился возле Парня.

Сверху донеслись тяжёлые шаги. На балконе второго этажа появился Вилар. Похлопывая ладонями по балюстраде, посмотрел на парадные двери и пошёл обратно.

Из хозяйственной пристройки показались двое. Страж отдал девушке ведро, поправил воротничок на униформе служанки. Девушка зыркнула по сторонам, чмокнула молодого человека в щёку и скрылась в коридоре, ведущем к залу Совета.

Адэр потер грудь. Что так больно кольнуло? Зависть? Она, родимая!

— Вот так-то, Парень! — Адэр потрепал зверя за уши. — Кому-то любовь дарят. А кто-то ее покупает.